Праслов не притронулся пока к своей мадере, забыл о ней. Наверное, спортивные упражнения отвлекли. Будто шило сидело в заду у депутата, он то мышцы бугрил, то массаж голени начинал делать, то вновь хватался за эспандер.
– А то, – согласился Шрам с Депутатом.
– Вот и обречен ты отбиваться и отбиваться, отбиваться и отбиваться.
Сергей видел – освирепело здесь депутату. Несмотря на привольное затюремное житье.
– Врубаюсь я в твои тюряжные заморочки, – продолжал не пить мадеру Праслов. – Это мелочи. Управишься. А если не управишься... То и цена тебе три «копья» в базарный день, Шрам.
– Только не ясно, что за карту прячешь в рукаве, Депутат? – а прячет, иначе базара бы не было. Впрочем, прячет-то прячет, но вот бросить ли на стол, еще раздумывает. Прощупывает Шрама, приглядывается. Ну а Шрам и подавно еще ничего не решил. И тоже приглядывается, и просвечивает.
– Кстати, помочь тебе можно, верно, Профессор? Мы тут давно живем, чего-то понимаем. Но об этом позже. Сначала о кино. Ты видел такой фильм твоего детства и моей зрелости «Золотое путешествие Синдбада»? – ушел от лобового вопроса Праслов.
Шрам не моментально переключился на детство и Синдбада, не моментально ответил:
– Ну да, был такой.
– Там против Семибаба этого шуровал колдунишка, чернокнижник, гад и прочее, начисто сдвинутый на одной золотой цацке. Цацка эта, диадемой зовется, была распилена на куски, куски разбросаны, вот он их и собирал по всему свету. Потому как если все собрать, как конструктор, то в руки валилось мировое господство. Вспомнил сюжет, нравится тебе фильм про Семибаба?
Лихо скачет депутат по просторам, поди поспей за ним. Но Шрам поспевал.
– И что у меня за часть цацки?
– Вензель, – только и сказал Праслов.
Да и чего там добавлять. Вот и все сказано, что нужно. Как та «дидема», все слепилось.
Значит, так. Что нам отбил хитрой морзянкой бывший избранник народа: Праслову не просто охота выйти на волю, не нужна ему пустая воля. Ему жаждется вырваться и расквитаться. И это для начала. Потом же – вернуть себе власть. Как Семибабовский колдун о мировом господстве, так депутат грезит о контроле над городом. Шраму предлагается союз. Почему именно ему, именно Шраму, депутат объяснил одним последним словом.
Закручинившийся на обидный наезд Профессор отвалил из за стола, переключил канал и чуть прибавил ящику шума. Начинались «Вести». Джеки маячил за столом недвижимым бронзовым Буддой, потому что Шрам ему строго настрого запретил липнуть к хозяевам с базаром про девок в почтовых конвертиках Типа, есть среди них хороште, или все телки – лахудры? А больше ничто земное корейца не беспокоили.