Главный из явившихся наяву Макееву людей мог бы прочесть лекцию о пользе диктофонов. И показать, как выглядит японский цифровой диктофон. Как брелок от ключей. Такой же величины, толщины и даже формы. Маленький гад, а чувствительный.
В лекцию о пользе диктофонов, так, чисто для развлечения слушателей, вошел бы смешной случай. О том, как один надзиратель, невысокий, с ранней залысиной, взял от заключенного крупную сумму денег, а взамен сдал с потрохами коллегу по дубаковскому ремеслу и при этом говорил, говорил. Голос увековечивал миникомпьютер, чип, в общем, какая-то такая херотень. Нет, при желании, с умного брелка можно переписать голос на пленку, записать в компьютер, хоть по Интернету передать, чтоб разнес запись по всему белу свету, до Билла Клинтона донес. Еще раз – было бы желание. Желанию уйти записи в Интернет не дал развиться невысокий, с ранней залысиной, надзиратель. И с неслабого перепугу, согласился он на все то, что приказал ему заключенный. И дальше ему выполнять приказы заключенного, потому что нет у дубака теперь выбора. На этом в чем-то даже поучительном случае лекцию о пользе диктофонов можно было бы закончить.
Но не лекцию Макееву читали. Если бы вообще читали хоть что-то, как было бы Макееву тогда хорошо.
Пахло углем. Странно если бы на угольном складе пахло чем-то иным. Правда, ничего не было бы странного, если б к началу отопительного сезона уголь не сумели заготовить. Но сумели, и к потолку взбегали черные в антрацитовых отблесках навалы. Пол, свободный от заготовок на зиму, покрывала растоптанная угольная крошка. Слева от входа, моргающего через оплетку слабоватовой лампой, к стене был пришпандерен щит. На его крюках хранились лопаты и ломы. Сейчас на месте лопат висел человек.
«Не может быть! Его, надзирателя, в тюрьме арестовали зеки!» Впору хохотать. Или орать от боли. Но ни то, ни другое недоступно. Рот заткнут тряпкой.
– А так нравится? – бандитского обличья тип обрушил на печень сокрушительный удар.
Игоря скрутило бы колесом, но мешали путы, грязные, привонявшие солярой веревки. Печень ушла со своего места. Желудок подпрыгнул к горлу, свело кишечник и шилом кольнуло в паху. Темная внутренняя жидкость брызнула на линзы глаз, замутняя видимость. Уши зазвенели, как наковальня после кувалды. Из-за звона донеслось:
– Оттащим в котельную. Дам по штуке кочегарам, они его сами в топку запихнут и по углям разровняют. И пускай рыскают потом, хоть с собаками, хоть с холмсами и ватсонами.
Как он сам попал в переплет, Игорь Макеев знает. Его зазвал Вадик... Как же его фамилия? Не сумелось выяснить... В разных сменах работают.