Убийца наконец добрел до дверей сарая и остановился.
Сева схватил старикову тужурку и натянул ее на обалдевшего Вадьку.
– Ложись, быстро! – страшным шепотом прошипел он, подталкивая друга к топчану.
Вадька почти рухнул на лежанку. Севка натянул одеяло ему до самого носа, сдвинул кепку, закрывая лицо.
Мужчина у дверей тем временем обернулся к своей спутнице.
– Может, все-таки ты, а? – безнадежно спросил он. – Если вдруг что – бабам меньше срок дают.
– Если вдруг что – я буду тебя навещать, – торжественно пообещала она. – Ты иди, иди, не задерживайся!
Мужчина страдальчески вздохнул.
В сарае Вадька, понявший, что его уложили на место Таратуты, попытался выскочить из-под одеяла.
– Ты что, сдурел? Меня же сейчас убьют!
– Не дрейфь, не убьют, – буркнул Сева. Из кучи хлама в углу он выхватил здоровенный деревянный молоток на длинной ручке и сунул его Вадьке под одеяло.
– Как только он над тобой со шприцом наклонится, сразу бей ему в лоб! Со всей дури!
– А почему я? – шепотом возмутился Вадька. – Сам сюда ложись!
– Нашел время меняться! – фыркнул Сева.
Дверь сарая медленно приоткрывалась.
Севка сгреб с пола отломанную ножку стула и в последнюю секунду успел встать к косяку. Распахнувшаяся дверь скрыла вжавшегося в стену мальчишку.
Мужчина, все так же держа шприц на отлете, вошел внутрь. Толчком ноги прикрыл за собой дверь и, не оглядываясь, пошел к топчану.
Он остановился у лежанки, пристально взглянул на распростертое тело. Лицо лежащего полностью скрывал козырек кепки, но, судя по ровному дыханию, дед спал. Маленький сухонький старикашка, ну чисто пацан, а сколько от него хлопот! О-хо-хо! Мужчина снова вздохнул. Хотел было смочить в спирте ватку, но тут же отставил флакончик, будто тот жег ему руки. Зачем теперь-то? Теперь уже дедку все равно, у мертвых заражений не бывает.
Он отбросил в сторону одеяло, наклонился и замер в недоумении. В руке у старикана был крепко зажат здоровенный деревянный молоток. Откуда он взялся, дед же все время без сознания?
Пока мужчина раздумывал, рука с молотком – оказавшаяся вовсе не старческой, а скорее детской – поднялась. Под обалделым взглядом убийцы колотушка слегка покачалась, будто примериваясь… И вдруг звучно впечаталась мужчине в лоб.
В глазах у того потемнело. Шприц выпал. Он почувствовал, что шатается… И тут же ощутил второй удар – почему-то двойной. Похоже, деревянный молоток раздвоился, одновременно шарахнув в лоб и изо всех сил огрев по затылку. Несостоявшийся убийца коротко хрюкнул и ничком рухнул у топчана.
Тяжело дышащий Севка опустил ножку стула.