– Это ложь! – крикнула Головлева. – Вы лжете!
– А вот и еще одно, – сказал Натаниэль. – Ответ на вопрос: кто звонил в полицию? Мы ведь исходили из того, что госпожа Головлева не знает иврита, – он повернулся к женщине. – Вот уже добрых десять минут, с момента изложения мною последней двух версии, мой помощник молчит. Как мы и договорились, – он улыбнулся чуть смущенно. – Тем не менее вы поняли все настолько хорошо, что даже обвинили меня во лжи. Но я ведь говорю на иврите, – он обратился к инспектору Алону. – Таким образом, Ронен, не было никакой свидетельницы, вызвавшей полицию. Была преступница, сама бросившая на себя тень подозрения. Кстати, логика в подобном поведении, безусловно, имеется. Полиция будет искать звонившую, все более утверждаясь в мысли, что задержанная Головлева – жертва. Рано или поздно выйдет в своих подозрениях на Мирьям, но тоже не получит необходимых доказательств. В конце концов, запутавшись в этих поисках, поддастся давлению адвоката, и… – он красноречиво махнул рукой. – Я сейчас говорю о логике преступника, – пояснил он после небольшой паузы.
Ронен откинулся в кресле и уставился на Натаниэля.
– Но зачем? – спросил он. – Каков мотив?
– Отомстить бывшему мужу, бросившему ее, и двоюродной сестре, которую она считала виновницей всех своих несчастий, – ответил Розовски.
Инспектор поднялся из кресла.
– Ну-ну, – сказал он. – Выходит, наша первоначальная версия оказалась справедливой?
Натаниэль, не отвечая, вернулся за письменный стол.
– У тебя хватит терпения выслушать меня еще минут пятнадцать? – спосил он инспектора.
Тот нехотя кивнул.
– Я не убивала!! – истерически закричала Головлева. – Клянусь, я никого не убивала!!. – крик замер на ее губах, когда она столкнулась взглядом с ледяным взглядом Мирьям.
После продолжительной паузы Розовски сказал:
– Я вам говорил, Цвика, странная семья.
– Что?… – адвокат очнулся от невеселых мыслей. – Что вы сказали?
– Да, – Розовски повернулся к Головлевой. – Да, Лариса, я знаю, что и вы не убивали. А моя вторая версия – всего лишь зеркальное отражение первой.
Адвокат и полицейский молча переглянулись.
– Видите ли, друзья мои, – сказал Натаниэль. – При столь точном совпадении двух версий могут появиться сомнения в достоверности обеих. Верно? И такие сомнения у меня появились. В самый последний момент, вчера. И мне вдруг подумалось: что, если существует и третья версия? И чем дольше я над этим думал, тем яснее видел, что за всей этой историей стоит некто третий, очень удачно воспользовавшийся враждой двух женщин для решения своих проблем.