Не так он начал, не так. Он обращался к администратору, а того здесь не было. Не было полномочного и полноправного представителя Совета Федерации: человек этот погиб много недель назад, пытаясь достичь Земли на катере. А здесь, в госпитальной каюте, находился человек среднего возраста – того возраста, когда об ушедших годах уже начинают сожалеть, когда организм все чаще напоминает, что он не вечен, и когда то, что происходит нынче с тобой или рядом с тобой ценится уже выше, чем все, что может произойти в будущем. Совсем с другим человеком разговаривал сейчас путешественник Нарев…
Карский не сказал этого вслух, лишь прикрыл на миг глаза. Потом перевел взгляд на Веру, ставшую так, чтобы он мог ее видеть, и едва заметно улыбнулся ей.
– …Вы представитель Совета и вам принадлежит право отдавать здесь, на борту корабля, приказы и распоряжения, обязательные для всех, включая капитана. Прав я, администратор, или в моих рассуждениях ошибка?
Карский с удовольствием не стал бы отвечать на этот вопрос. Но ответ возник рефлекторно, как если бы он был не человеком, а справочником, и кто-то запросил нужную информацию:
– Власть на корабле осуществляет капитан. В исключительных случаях член Совета может отдавать приказания, и, таким образом, принять на себя власть и ответственность. – Он помолчал. – Конечно, лишь в исключительных случаях.
– Сейчас, я полагаю, именно такой случай. Вы должны приказать капитану совершить переход к Солнечной системе.
Администратор поднял брови.
– Разве его нужно убеждать в этом?
– Его надо убедить в том, что пятьдесят процентов риска – не так уж и много. Что рано или поздно все равно…
Карский слушал, закрыв глаза. Путешественник говорит горячо, напористо – видимо, ему очень хочется на Землю. Это можно понять. Карскому больше никуда не хочется. Потому что тут есть Вера. А будет ли она на Земле? Точнее: будут ли они?
– Все дело в Вере, – невнятно пробормотал он.
– Администратор, капитан не признает категории веры. Он – рационалист. Ему нужно одно из двух: уверенность – или приказ. Стопроцентной уверенности в наших условиях не может быть ни у кого. Значит, остается приказ. Ваш приказ.
Карский смотрел мимо Нарева – на Веру и молчал. Она тоже, без сомнения, хочет на Землю. Это нетрудно понять. А он, Карский, всю жизнь полагал, что он – для людей, а не наоборот.
– Да, – сказал он ровно. – Я прикажу. Я имею на это право.
– Да, администратор. Слушаюсь, администратор.
– Минуту, капитан. Я знаю, что вы человек дисциплинированный. Но сейчас нужно другое: нужно, чтобы вы выполняли мое пожелание… мой приказ, как свое собственное решение.