Дальше – руководить. Иными словами – организовать усилия, направлять к достижению определенной цели. Может ли он организовать усилия двенадцати человек? Тут не о чем и говорить: случалось решать задачи куда труднее. А сможет ли направить? Конечно!
Если бы только знать – куда направить. К чему. Для чего.
Защищаться от угроз? Никто и ничто не грозит. Расширять, совершенствовать что-то? Нечего: корабль проектировали и строили умные люди, а места в нем для дюжины человек более чем достаточно.
Но если ты не в состоянии указать людям цель, зачем тебе власть?
Может быть, ради Милы? Стоящему у власти легче удовлетворить свои потребности, желания, даже прихоти. Быть с Милой – это мечта и потребность, вместе взятые. Однако…
Сменить власть – вовсе не значит объявить недействительными все ее установления. Кодекс Наполеона остался и при Бурбонах – сопоставление в духе Истомина… Но и без него ясно: все не так просто.
Капитан-то был прав: нельзя позволять эмоциям разгораться. Любовь – вещь опасная. Любящий человек склонен стремиться к идеалам. А значит – в какой-то степени отрицать то, что есть сегодня, потому что «сегодня» никогда не бывает идеальным. Когда сам не отвечаешь ни за что, критиковать легко. Но стоит тебе взобраться на вершину, как сразу же начинаешь видеть все другими глазами. То, что казалось самодурством или перестраховкой, вдруг оказывается нужной, полезной, целесообразной мерой.
Что же делать? Неизвестно. А ничего не делать тоже нельзя: руководитель обязан действовать. Хотя бы пока к нему еще не привыкли.
Думай, думай, думай…
Нарев сморщился, обхватил голову ладонями. Пустое дело, пустая голова. Ждать какого-то озарения не приходится.
Надо решать систематически.
Зачем живут люди?
Жизнь возникла не ради чего-то. Философы говорят: нельзя так ставить вопрос – для чего существует жизнь. Существует – и все. Возникла в процессе эволюции.
Однако философия – философией, а каждому человеку очень нужно знать, для чего живет он – он лично, он, взятый в отдельности.
Для чего живет, допустим, он, Нарев? Для чего живет старик Петров?
Это очень интересно: для чего живет Петров?
Старик Петров по обыкновению сидел в своем кресле, курил и улыбался людям, появлявшимся в салоне. Улыбнулся и Нареву, как прочим – доброжелательно, однако тому уже не в первый раз почудилось, что за улыбкой этой кроется что-то; она вроде матового стекла, за которым ничего не разглядишь, но нет-нет и промелькнет тень. Этакая Джоконда мужеска пола, на шестом десятке… Странно – улыбка эта привлекала Нарева, и он, заговаривая со стариком, чувствовал какой-то щекочущий холодок в груди. Забавное ощущение…