Вахтенные авиаторы, барахтаясь в потоке воды, хватались за что попало. Мичмана Портиса Лоуренс поймал на краю палубы, у самого трапа, и держал, пока тот не вцепился в канат. Отчаянный, вырванный из дремоты холодной ванной, паниковал, бился в цепях и звал Лоуренса. Доски около кнехтов выгибались от его мощных рывков.
– Это всего лишь волна! Я здесь, не бойся! – крикнул Лоуренс, кое-как добравшись до него по затопленной палубе. Отчаянный успокоился и лег, но цепи, особенно необходимые сейчас, были изрядно ослаблены, а на перевязку узлов при таком шторме могли отважиться только хорошие моряки.
«Верность», приняв еще один громадный вал на корму, дала сильный крен. Отчаянный налег на цепи всей своей тяжестью и безотчетно вцепился когтями в палубу, расщепив дубовый настил.
– Феррис, сюда! Будьте подле него! – крикнул Лоуренс и двинулся через палубу. Руки, перебирая канаты, бессознательно находили дорогу.
Узлы намокли, притом Отчаянный сильно их затянул. Лоуренс мог работать только в коротких промежутках между волнами, когда канаты ослабевали. Каждый дюйм давался ему с великим трудом. Отчаянный распластался на палубе, чтобы хоть как-то помочь ему.
Лоуренс, окатываемый брызгами, видел только веревки, чугунные кнехты и смутно темнеющую массу Отчаянного. Пробило две склянки первой «собачьей» вахты: где-то за свинцовой пеленой закатывалось солнце. Рядом возникли какие-то силуэты, и Леддоуз, опустившись на колени, пришел на помощь. Он тянул, Лоуренс вязал. Когда накатывала волна, оба хватались друг за друга и за чугунные столбики. Вскоре их пальцы нащупали железные звенья цепи: они выбрали слабину.
Говорить было затруднительно. Лоуренс просто показал на вторые кнехты по левому борту. Леддоуз кивнул, и они отправились. Лоуренс показывал дорогу, держась у самого борта: легче было перелезать через пушки, чем тащиться посередине. Очередная волна схлынула, дав им короткую передышку. Лоуренс полез через первую карронаду, и тут Леддоуз закричал.
Обернувшись, Лоуренс увидел что-то темное, летящее ему в голову, и чисто инстинктивно заслонился согнутой в локте рукой. Удар пришелся в плечо – ощущение было такое, будто кто-то огрел его кочергой. Падая, он уцепился за казенную часть карронады. Над ним маячила чья-то тень, Леддоуз в ужасе отползал назад с поднятыми руками. Нахлынувшая волна увлекла его за собой.
Лоуренс, держась за пушку, давился соленой водой и нащупывал ногами опору. Сапоги от воды отяжелели, как каменные. Он мотнул головой, откинув волосы с глаз, и свободной рукой перехватил в воздухе новый взмах железного лома. Потрясенный, он узнал своего противника: сверху приблизилось белое лицо Фен Ли, явно готового, по всей видимости, на все. Китаец попытался отнять свое оружие, и они стали бороться. Каблуки Лоуренса скользили по мокрым доскам.