– Мы ежедневно опасаемся, как бы нас вовсе не попросили отсюда, – вступил в разговор мистер Гротинг-Пайл, солидный пожилой джентльмен. Его седины от усиленной работы веера слегка растрепались. – Без обиды для майора Хертфорда и его людей, наших сил для сопротивления недостаточно, а французы, можете быть уверены, охотно придут на помощь китайцам.
– И заберут себе наше имущество, – подтвердил Стаунтон под дружные кивки остальных. – Прибытие «Верности», разумеется, меняет ситуацию в корне…
– Простите, что прерываю вас, сэр, – произнес Хэммонд, – но «Верность» не станет предпринимать никаких действий против Китайской империи. Это совершенно исключено, и вы должны оставить подобные мысли. – Он высказал это очень решительно, хотя был самым молодым за столом, не считая Хертфорда. Не обращая внимания на неприятные чувства, которые его заявление вызвало у хозяев, он продолжал: – Главнейшая наша цель – вернуть Британии расположение императорского двора и помешать ему заключить союз с Францией. Все прочее утрачивает значение в сравнении с этим.
– Мистер Хэммонд, – ответил Стаунтон, – я не верю в возможность такого союза и не думаю, что угроза так велика, как вам представляется. Китай по военной мощи не идет ни в какое сравнение с европейскими странами, хотя его величина и его драконы могут положительно ослепить неопытный глаз. (Хэммонд вспыхнул от этой шпильки, возможно, не столь уж и ненамеренной.) В европейских войнах он не заинтересован. Политика империи веками зиждется на полном безразличии к тому, что происходит за ее пределами.
– Путешествие в Британию принца Юнсина доказывает нам, сэр, что в любой политике при соответствующем нажиме могут произойти перемены, – сухо заметил Хэммонд.
Дебаты по этому и другим пунктам, ведущиеся с растущей учтивостью, затянулись надолго. Лоуренс с трудом поспевал за беседой, изобилующей ссылками на неизвестные ему события и явления. Упоминались крестьянские волнения в ближней местности; положение в Тибете, где, видимо, тоже назревало восстание; торговый дефицит и необходимость открытия новых китайских рынков; затруднения на южноамериканской линии.
Лоуренс вряд ли мог составить какое-то определенное мнение относительно всего этого, но кое-что из разговора извлек. Стало ясно, что Хэммонд почти во всем расходится с комиссарами. Когда зашла речь о церемонии поклонения императору, он заявил, что они проделают ее без возражений и тем, возможно, загладят оскорбление, нанесенное двору посольством лорда Макартни.
– Капитуляция в этом вопросе без каких-либо уступок с другой стороны уронит нас в их глазах еще более, – энергично запротестовал Стаунтон. – Отказ Макартни не был капризом. Эта церемония рассчитана на вассалов китайского трона; отказав им на этом основании прежде, мы не можем согласиться теперь – иначе они сочтут причиной уступки меры, которые приняли здесь против нас. Согласие чрезвычайно повредит нашему делу и поощрит власти к новым бесчинствам.