– Я должен немедленно видеть Отчаянного, – произнес он громко и довольно ненатурально, – и убедиться, что все у него хорошо.
Хэммонд, как бы извиняясь, развел руками и перевел эту реплику одному из чиновников. Лоуренс злился, полагая, что выставил себя в смешном свете, но дипломат вскоре сказал:
– Все в порядке. Сейчас нас проводят к нему.
Лоуренс с облегчением кивнул и сказал командиру баркаса:
– Мистер Трип, эти джентльмены укажут вам и вашим людям место ночлега. Я побеседую с вами утром, до того как вы отдадите швартовы.
Мичман откозырял, и Лоуренс, окруженный своими людьми, зашагал куда-то по широкой мощеной дороге. Впереди покачивался фонарь проводника, по сторонам виднелись какие-то домики. На дорожных камнях, которые пролежали здесь, вероятно, не одно столение, остались глубокие колеи. За день Лоуренс хорошо выспался, но ему казалось, что он все еще видит сон. Мягкие сапоги китайца тихо ширкали по булыжнику, из тускло освещенных домов пахло дымом, женский голос выводил непривычный для слуха мотив.
Дорога уперлась в широкую лестницу меж расписных деревянных колонн. Крыша павильона терялась где-то во мраке. Отовсюду слышалось рокочущее дыхание драконов, и луч фонаря освещал чешуйчатые громады, свернувшиеся по бокам узкого прохода. Хэммонд старался держаться в середине отряда и вздрогнул, когда свет упал на полуоткрытый, сверкнувший золотом драконий глаз.
Миновав еще одну колоннаду, они оказались в саду. Где-то журчала вода, над головой шуршали большие листья. Здесь тоже спали драконы. Один растянулся поперек дорожки, но проводник потыкал его шестом своего фонаря, и он отодвинулся, так и не открыв глаз. Чуть выше стоял другой павильон, меньше первого – там-то и обнаружился Отчаянный, одиноко возлежащий в гулком пространстве.
– Лоуренс? – обрадовался он, услышав шаги. – Ты останешься со мной, да? Так странно опять спать на суше – земля как будто качается.
– Да, мы будем спать тут, – сказал Лоуренс. Авиаторы без жалоб разместились вокруг: ночь была теплая, и пол из гладкого дерева не казался таким уж твердым. Лоуренс привычно улегся на передней лапе Отчаянного. Спать ему не хотелось. Он сказал Грэнби, что будет нести первую вахту, и спросил дракона: – Тебя кормили?
– Да, – сонно ответил Отчаянный. – Дали жареную свинью, очень большую, и каких-то грибов. Я сыт. Полет был нетрудный, и ничего интересного я до заката не видел – только поля тут почему-то залиты водой.
– На них растет рис, – объяснил Лоуренс, но Отчаянный уже начал похрапывать. В павильоне это звучало особенно громко, хотя тут и не было стен. Ночь стояла тихая, комары, к счастью, докучали не сильно: их, как видно, отпугивало сухое тепло дракона. Крыша закрывало небо, и Лоуренс потерял счет времени. Однажды во дворе приземлился дракон. Он обратил к ним перламутровые глаза, отражавшие лунный свет, почти как кошачьи, но к павильону не подошел и тихо удалился во тьму.