Я недоверчиво скривился.
– Да—да, и не думай: далеко не все из них продались Вериллию! – горячо воскликнула принцесса. – Хотя и такие есть… Но я лично знаю троих, кто всячески стремится защитить отца. Они ломают головы, пытаясь определить, как эта тварь сумела его зачаровать.
– А почему бы просто не выгнать Галианну? Ведь если причина в ней – достаточно будет ее устранить.
– В том—то и дело, что отец не желает расставаться с ней ни на секунду! – пожаловалась принцесса. – А поскольку он все еще монарх, пусть и формально…
Ясно. Значит, Вериллий подсунул Ридригу дикую кошку, которая сумела чем—то опоить или как—то еще воздействовать на несчастного императора. А теперь волшебник спокойно ждет, что случится раньше: бунт народа, не выдержавшего «прелестей» храмовой стражи, или объявление Ридрига недееспособным. В первом случае Верховный маг уничтожает сразу всю августейшую семью и захватывает власть в свои руки, во втором – получает императора—марионетку – пресловутого Келдина. На которого, конечно, будет иметь неограниченное влияние. Есть, впрочем, еще и третий вариант: бунта не случится, а Ридриг будет жить в таком состоянии еще долго, но его болезнь станут скрывать. Это тоже Вериллию на руку: ведь император превратился в ребенка, который полностью от него зависит. Кстати, теперь мне стало ясно, откуда Галианна взялась в моем доме. Верховный подложил в мою постель своего осведомителя. Очень удобно. А я, дурачок, уши развесил: и пришла—то она по своему желанию, и отдалась—то исключительно из горячей симпатии… Права принцесса. Другого названия девица не заслуживает.
– Я видела, как Келдин шел в твою комнату, – между тем говорила принцесса. – Мне пришлось ждать неподалеку, когда ты его выставишь. Он спит и видит, как займет место отца. Вериллий же всячески обнадеживает его, говоря, что он будет достойным монархом.
Ага, и первым же указом упразднит институт брака. Вторым – введет новую форму для войск: голые торсы и рюшечки на штанах.
– Не сердись на него, – поспешила сказать Дарианна, увидев мою брезгливую физиономию. – Он не ведает, что творит.
– А по—моему, очень даже ведает, – упрямо пробормотал я.
– Давай лучше о Вериллии. Он тебя отсюда не выпустит, и способов бежать из дворца я не знаю. Его людей здесь все равно больше, чем порядочных. Скажи… – девушка замялась, – ты был там?
Выхода у меня не было. И я все рассказал принцессе, понимая, что ей одной могу доверять полностью. Она слушала меня очень внимательно, и лицо ее становилось все грустнее.
– Значит, помощи ждать неоткуда… – прошептала она, когда мое повествование подошло к концу. – Что же будет с отцом?