– Это как? – снова ничего не понял Филимон. – С чего бы это Козлодоевским брать нас на работу?
– А они возьмут не нас, а горничную из фирмы. Одну. И этой горничной, Фил, будешь – ты!
– Я??!! – Филимон вытаращился на Макса, пытаясь понять шутит он или у него поехала крыша. – Максим, может ты «Гардусингеном» надышался? Он и в правду такой вонючий, ужас просто.
– Мы тебе приоденем, подкрасим, паричек подберем и будешь ты у нас ни горничной, а конфеткой.
– Не-не, на это я пойти не могу! – безапелляционно заявил Филимон Аркадьевич. – Я притворять не умею, меня уже в лифте разоблачат, как только я в дверь позвоню…
Макс строго посмотрел на компаньона и обратился к его чувству долга:
– Фил, сейчас нам помочь можешь ты и только ты. Я при самом большом желании в горничную переодеться не смогу. Ну посмотри на меня? У меня размер ноги сорок пятый, а плечи? Их куда девать?
Да, не признать правоту Максима мог только слепой. Широкоплечий, высокий, накаченный… В какие бы дамские наряды его не обрядили, мужское начало все равно вылезло бы наружу.
Лоховский тяжело вздохнул и… сдался.
Максим шарил по карманам, выкладывая на стол множество визитных карточек, разных форм, цветов и фасонов.
– Вот и чудесно, сейчас позвоним кому-нибудь и попросим помощи… Ага, вот. Позвоним девушке Марине из «Сераля», она помнится говорила, что на актерском учиться.
Девушка, сказал Максим, обращаясь к официантке, проходящей мимо их столика.
– Наташенька, – позвал он ее по имени, прочитав надпись на бейджике, – рассчитайте нас пожалуйста и подскажите откуда можно позвонить.
Девушка, шедшая до этого с лицом каменной статуи, которой все надоело, мило улыбнулась и указала на стойку бара. Пока Максим ходил звонить, Филимон привыкал к мысли, что ему предстоит небольшое переодевание. С одной стороны было немного страшновато, с другой стороны – жутко интересно. Здорово знать, что от тебя зависит исход дела. А если повезет и марка именно в этом доме? Тогда Филимон окажется главным героем дня. Это совершенно новое ощущение, своей значимости, придавало ему смелости.
– Все нормально, сейчас едем к Марине, она сегодня как раз дома, от туда в ее студенческий театр. – произнес Максим, возвращаясь к столику.
Марина жила недалеко от центра, в общежитии Института Культуры. Вахтерша без всяких разговоров пропустила их внутрь, Марина предупредила, что приедут родственники из деревни. Вахтерша не особо разглядывала посетителей, хотя конечно же понимало, что они такие же маринкины родственники как Папа Римский.
В небольшой комнатке было полно девчонок, все с интересом разглядывала Макса-спасителя. Маринка не пожалела красок для описания его подвигов. Ореол романтического героя волочился за ним как стропы парашюта. Ни что так не украшает мужчину, как его подвиги. Девчонки наперебой предлагали Максиму, ну и заодно Филимону, чай, кофе, пирожки, блинчики и все-все что у них есть. Макс чувствовал себя в своей стихии: много шутил, смеялся, раздаривал направо и налево комплименты. Филимон поначалу робевший, немножко стал осваиваться, Он с удовольствием уплетал наваристый борщок, сваренный девчонками. Филимон Аркадьевич даже загрустил немного, вспомнив о замечательных украинских борщах с пампушками, которые умела варить его Машенька.