Но ощутить себя на месте того же человека в тот момент, когда этот счастливо обретенный друг агрессивно-недоуменным тоном спрашивает у него, хозяина квартиры, кто он такой, – это, простите, переходит все рамки человеческого разумения.
И гадай, что же такое произошло с парнем, если он не признает ближайшего друга и не отдает себе отчета в том, где находится. При этом выглядит вполне вменяемой человеческой особью.
– Ты кто такой? – повторил человек у зеркала.
– Да ты че, Серега? – опешив, пробормотал Алик. – Ты вообще как тут оказался?
Тот отвернулся с таким видом, словно пытался отвязаться от назойливого призрака ванной комнаты, появляющегося в самый неподходящий момент:
– Какой я тебе Серега?
– Ну и рррокировочки… сильные! – выдавил из себя Алик фразу, входящую в классический перечень номеров, данных Б. Н. Ельциным. – Понима-а-аешь…
– Ничего я не понимаю!
– По-моему, кто-то из нас сошел с ума, – сказал Мыскин и, довольно бесцеремонно отстранив разглядывающего свое распухшее лицо страдальца, включил душ.
Тот, казалось бы, только по-настоящему заметил Алика Иваныча. Повернулся к нему с лицом Ипполита Матвеевича Воробьянинова, не обнаружившего денег в очередном стуле, и рявкнул дребезжащим, но, несомненно, хорошо поставленным голосом:
– Так это Романов шутит такие мерзкие штучки, чертова каракатица? Я думал, блин, что это отель какой-то особо занюханный, а это, блин… Ну, он у меня попарится с собственной жопой, дурачок хре…
Продолжение этой искрометной фразы Алик так и не услышал: раздался долгий звонок в дверь.
В страдающей от абстинентного синдрома голове это прозвучало как железом по стеклу.
Дз-з-з-з!
Алик сдавленно глотнул, ощутив, как по спине холодной будоражащей волной катится озноб – от неожиданной, бессознательной тревоги…
– Открывать? – Он вопросительно посмотрел на ничуть не отреагировавшего на звонок «Воронцова». – Что-то я не припомню, чтобы кто-нибудь так звонил… может, Лена? Да нет, она вряд ли…
– Да открывай ты! – оборвал его тот. – Это, по ходу, за мной. Кончился арсенал шуточек. Я помню, было дело, когда в Лондоне…
Алик смерил его, мягко говоря, недоуменным взглядом, а потом распахнул дверь ванной и пошел к входной двери. Звонок прозвучал вторично. Алик протянул было руку к замку, чтобы защелкнуть дверь на цепочку и спросить через глазок, кто это, собственно, пожаловал, но в этот момент в замке что-то щелкнуло и дверь распахнулась.
Алик машинально отпрянул, и в прихожую ввалился здоровенный парень в черной футболке, обтягивающей мощные мышцы рук и торса, и в короткой жилетке.