— Может быть, — протянула она, слегка отталкивая его. — Но удовольствие удовольствию рознь — не думаю, что твои представления об этом соответствуют моим.
Он засмеялся.
— Разве твой надутый старый папашка не рассказывал тебе про птичек и пчелок? — поддразнил он. — Ты прекрасный цветок, и пчелки жужжат вокруг тебя и пьют твой нектар…
— Да ну, — сухо улыбнулась она. — Боюсь, если какая-нибудь пчелка прожужжит чересчур близко, то окажется, что я Венерина Мухоловка! В любом случае эта музыка слишком гремит. Надо сделать потише, уже двенадцать ночи.
— Ой, да успокойся ты, — беспечно проговорил Оле, — здесь пустынное побережье, никто не слышит.
— Все равно, нам по правилам яхту здесь ставить нельзя. Тебе наплевать, но договор об аренде подписывала я, и неприятности тоже будут у меня.
— Хорошо, — согласился он недовольно, — если вы настаиваете, командир.
Она одарила его сияющей улыбкой. Он всегда называл ее командиром, когда она требовала чего-нибудь, что в принципе происходило достаточно редко. Иногда она даже подумывала, не слишком ли часто ее друзья пользуются легкостью ее характера. Сначала все было прекрасно — она сказала, что собирается в Стокгольм вместо того, чтобы заканчивать художественный колледж, и группа ее друзей решила прошвырнуться вместе с ней. Но через полгода ей все стало надоедать — никто из них не задумывался особо, как заработать деньги, не говоря уж о том, чтобы поддерживать на яхте порядок.
Хотя вообще какая разница? Надо убрать стекла, пока еще кто-нибудь не порезался. Найдя веник и совок, она все тщательно подмела и выбросила за борт. Затем остановилась на мгновение, оглядываясь вокруг. Была чудесная летняя ночь, темно-синее, как будто бархатное, небо усыпано звездами. Чем она может быть недовольна в такую пору?
Но все же… Какая-то часть ее существа перестала воспринимать это бесцельное, богемное существование. Конечно, жить на яхте, устраивать бесконечные тусовки — это прекрасно, но… испытать ощущение уверенности в будущем, хотя бы для разнообразия, тоже было бы неплохо.
Усмехнувшись сама над собой, она потрясла головой. Ее отец был бы счастлив услышать такие слова. Уверенность в будущем, респектабельность — его любимые слова. Хотя как раз всего этого он не мог обеспечить своей единственной дочери — у него никогда не хватало времени. Крупный коммерсант, член правления нескольких промышленных и торговых компаний, он никогда не имел свободной минуты и часто напоминал ей о своей занятости.
Марта уже собиралась вернуться в каюту, когда заметила, что кто-то перевернул горшок с ее любимой бегонией. Она нахмурилась — это было типично. Конечно, это сделали не нарочно, но надо было иметь совесть подойти и признаться. Она нагнулась, чтобы поднять цветок и утрамбовать землю… и неожиданно обнаружила прямо перед своим носом пару очень дорогих черных ботинок ручной работы.