«Больше этого не будет никогда! — поклялась Мария, и ее синие глаза потемнели от негодования. — Никогда больше не буду с Ланкастером тихой и покорной! В следующий раз, когда мы встретимся, он увидит, что такое дочь Дельгато!»
Сердце Марии разрывалось на части. Внутренний голос шептал ей, что она не права, отвергая выпавший на ее долю кусочек счастья и отдавая себя на растерзание взбунтовавшейся гордыне, внушавшей ей, что она предала свою семью и опозорила гордое имя, которое носит. Но она не прислушалась к здравому голосу рассудка. Габриэль — один из тех, кто безжалостно уничтожает город и людей там внизу, он сын человека, из-за которого умер ее отец, — разве этого мало! Слезы гнева и стыда затуманили глаза. Мария возмущенно смахнула их. Она ведь Дельгато, а не какая-то хнычущая робкая барышня!
Весь день девушка ходила тихая и понурая, и это стало беспокоить Пилар. Если бы она застала Марию в таком подавленном настроении с утра, она приписала бы это событиям прошлой ночи, но утром у ее воспитанницы не было и намека на дурное расположение духа. Наоборот, она казалась довольной жизнью и своим положением. Но сейчас…
— Мария, голубка моя, что случилось? Ты так сердито глядишь на розы, словно они в чем-то провинились.
Необычайно красивые розы были посажены по периметру выложенного каменными плитами внутреннего дворика. Сидя в удобных деревянных креслах, женщины отдыхали, наслаждаясь теплыми лучами послеобеденного солнца и ароматом цветов. Оторвав взгляд от чудесной алой розы, Мария посмотрела на Пилар, которая, не торопясь, заканчивала рукоделие, найденное где-то в доме.
— Тебя это совсем не волнует? — спросила Мария, и в ее голосе зазвенели обвинительные нотки. — Тебе безразлично, что мы находимся на положении пленниц, а наши соотечественники там внизу гибнут или подвергаются пыткам и унижениям?
Пилар внимательно посмотрела на Марию и как ни в чем не бывало продолжала свое занятие.
— Что же ты предлагаешь мне сделать? Напасть на этих молодцов? — тихо спросила она, кивком головы указав на двух дюжих парней, охранявших лестницу. — Или предпочитаешь, чтобы я покончила с собой? Конечно, я могу попытаться убить Зевса, когда он заснет сегодня ночью, и сбежать из этого дома, но, боюсь, ты плохо представляешь, что ожидает нас на улицах города. Самое главное, спастись все равно не удастся.
Мария с негодованием посмотрела на Пилар.
— Мы должны что-то придумать! Нельзя бездействовать! — Она указала на разрушенный город. — Это несправедливо, что мы сидим здесь в безопасности, сытые, одетые, а они там страдают… — Мария с отвращением посмотрела на свой наряд. — Я уверена, женщина, которая носила это платье еще вчера.., сейчас уже мертва. Кто знает, какие муки она испытала. А я.., я ношу ее одежду и нежусь в постели с одним из убийц.