— О чем это вы сейчас думаете? — спросил я.
— Я вспомнил, друг мой, когда вы в середине лета приехали в Лондон, вы сказали мне, что останетесь в Лондоне только на два месяца.
— Неужели так сказал? — смущенно спросил я. — Я ничего такого не помню.
Лицо Пуаро просветлело.
— Да, вы это говорили. И что же заставило вас изменить свои планы?
— Черт возьми, Пуаро, — сердито буркнул я. — Я не собираюсь оставлять вас один на один с этой ужасной компанией — «Бандой Четырех».
Пуаро посмотрел на меня с нежностью.
— Я так и думал. Вы преданный друг, Гастингс. Вы задержались, чтобы помочь мне. Большое спасибо, но ваша жена Синдерелла,[30] ваша маленькая Золушка, как вы ее называете, что скажет она?
— Я об этом как-то не думал, но считаю, что она меня поймет. И скажет, что я поступил правильно, не оставив друга в беде.
— Да, я знаю, она тоже очень преданный друг. Но это дело может затянуться надолго, ведь так?
Обескураженный, я кивнул.
— Уже прошло полгода, — заметил я, — а мы все топчемся на месте. Знаете, Пуаро, меня не покидает мысль, что мы должны… ну, словом, что-то предпринять.
— Вы всегда спешите, Гастингс. И что же вы конкретно предлагаете?
Это было похоже на вызов, но отступать я был не намерен.
— Пора нам перейти в наступление, — заявил я, — что мы все это время делали? Отступали. И чего мы в результате достигли?..
— Большего, чем вам кажется, мой друг. Прежде всего, мы установили личности Номера Два и Номера Три и более или менее изучили способы и методы, какими действует Номер Четыре.
Я немного воспрял духом. Если Пуаро так считает, значит, еще не все потеряно.
— Да, да, Гастингс. Мы проделали огромную работу. Вы правы только в том, что у нас нет доказательств, чтобы предъявить обвинение Райленду или мадам Оливье, а без доказательств — кто же нам поверит? Вы помните, как однажды я думал, что загнал Райленда в угол? Но ему удалось выскользнуть, и в этом ему помог Номер Четыре. И тем не менее мое особое мнение о деятельности Большой Четверки знают кое-какие влиятельные люди… даже в правительстве. Лорд Олдингтон, которому я однажды помог вернуть похищенные чертежи новейших подводных лодок, осведомлен о всех преступлениях Большой Четверки. И он, в отличие от других, всецело мне верит. Райленд, мадам Оливье и Лин Чан-йен пока гуляют на свободе, но каждый их шаг теперь контролируется.
— А Номер Четыре?
— Я уже вам сказал, Гастингс, что только сейчас начинаю понимать, как он действует. Вы можете надо мной смеяться, но я считаю, что главное — понять характер человека, знать, что он предпримет при определенных обстоятельствах, — в этом залог успеха. У нас своего рода дуэль, только он время от времени показывает, что умеет и на что способен, а обо мне он практически ничего не знает. Он все время на виду, я же — в тени. И чем меньше активности я проявляю, ожидая их действий, тем больше они меня боятся.