— Внешне — за вычетом зубов-пластин?
— Если бы только это. Но мы говорили о яде. Так вот, и сила его, и разнообразие находящихся в нем энзимов, и преобладание миотоксичной составляющей — все это просто за пределами всех норм и наблюдений.
— Он действительно настолько летален?
— Абсолютно летален. Кошка — Телешов это видел сам…
— Телешов?
— Да, тот самый учитель, убивший змею. Так вот, он видел, что кошка, на которую змея бросилась вначале, погибла в доли секунды. В случае людей смерть, уверена, наступала максимум в течение нескольких секунд.
— М-да… — Теперь Вержбицкий грыз дужку очков. — Что называется, одной заботой меньше. Противоядия, судя по всему, искать не придется.
— Какое уж тут противоядие… Ткани жертв — речь, заметьте, о людях — начинали перевариваться с поразительной скоростью, темнея и размягчаясь сначала в области укуса, а потом все дальше и дальше.
— Понятно. — Профессор мрачнел с каждой минутой. — В полном согласии с наличием этих новоявленных пластин. Еще недавно живую и крепкую плоть ими, может, и не откусить, а вот отхватывать полупереваренные размягченные ткани…
— Я тоже так думаю. На каком пункте мы с вами остановились?
— На седьмом. Яд.
Наговицына встала и зашагала по комнате. Потом, подойдя к креслу, в котором сидел Вержбицкий, по-прежнему сжимавший дужку очков уголком рта, она остановилась и в упор посмотрела на него.
— А теперь у нас следуют пункты восемь, девять и так далее. Загибайте пальцы, Феликс Казимирович.
Она снова принялась мерить комнату шагами, чеканя на ходу:
— Восемь: убитая змея может быть названа самкой потому, что сама предпочла быть ею. При вскрытии я обнаружила и яичники, и семенники.
— Интерсексуальность?!
— Именно. Вспомните островного гремучника-ботропса — как там его, этот островок у берегов Бразилии?
— Да черт с ним, островком, Алина Витальевна! Главное, что вид этот я и знаю, и помню.
— Значит, помните и то, для чего ботропсу на этом островке понадобились такие очень нестандартные изменения в организме?
— Черт! — Вержбицкий едва не швырнул очки на кофейный столик. — Мог бы догадаться и сам… Это же позволяет им повысить темпы размножения! Однако ситуация становится все менее и менее симпатичной.
— Что ж, профессор, не скажу, что это еще цветочки, но и ягодки пока не все.
— Алиночка, Бог с вами, что у вас еще припасено в вашем цилиндре?
— Номер девятый и, увы, не последний. Неродившиеся детеныши были вполне сформировавшимися особями.
— Я видел размер…
— В данном случае речь не о размере, Феликс Казимирович. Они были полностью сформировавшимися в половом отношении. Иначе говоря, едва родившись, они уже были бы способны к размножению.