Забубенный некоторое время подумал на словами Буратая. Странная получалась ситуация. Будучи, по сути, в прошлой жизни простым механиком, пусть и гениальным, в этом времени волею судьбы он вдруг мгновенно становился исторической личностью. И хоть был марионеткой, сейчас от него зависела судьба целой народности. Механик, конечно, может попытаться запретить монголам этот усмирительный набег, который, не будь Кара-чулмуса, они обязательно совершили бы, сообразуясь со своей моралью и философией Чингисхана, — война заканчивается только с разгромом врага. А до тех пор, пока жив хоть один мадьяр и его потомки, эти ребята не успокоятся. Даже не смотря на наличие половцев и еще сотни более сильных врагов. Не сейчас, так чуть позже, но вернуться сюда обязательно. Тем более, что не монголы напали первыми. С другой стороны, движимой желанием спасти Русь, Забубенный уже начал менять историю монголов, не зависимо от того, хочет он этого или нет.
А если не усмирять, то мадьяры могут временно решить, что монголы слабаки и устроить засаду на обратной дороге, когда обоз Кара-чулмуса повезет обратно смолу. Где-то в глубине души Забубенный надеялся, что ехать обратно этой дорогой ему не придется. Оказавшись на Днепре, он надеялся сбежать на Русь. Но монголы как-то уж слишком его опекали в походе, носились ним, как с писаной торбой, ни на минуту не оставляя одного. Поэтому план побега Кара-чулмуса на историческую родину находился пока под сомнением. А у монголов уже начала действовать новая психологическая установка, впитанная с молоком матери: «хороший венгр — мертвый венгр». Впрочем, такая же установка у них включалась и в любом другом случае при встрече с каждым новым врагом: «хороший половец…хороший чжурчжень…».
С другой стороны, медитировал сам с собою Забубенный, в новой стычке погибнут не только мадьяры, но и монголы, ибо и те и другие умеют держать в руках оружие. Только другие лучше. Значит, в любом случае этот набег ослабит общую группировку Субурхана.
Поколебавшись немного, Кара-чулмус усмирительный набег разрешил. Тотчас решительный Буратай подозвал к себе одного из своих приближенных и велел снарядить отряд в параллельный набег, дав ему короткие инструкции о том, каких результатов надо добиться и где догнать основные силы. Немедленно было выделено пятьсот конных ратников и, Забубенный и глазом не успел моргнуть, как этот отряд монгольских карателей уже ускакал по направлению к берегам Азовского моря, держа курс вдоль реки, на которой они впервые повстречались с мадьярами. Судьба местной общины венгров, похоже, была решена. Им оставалось либо исполнить завещание Ласло Кишварда и перебить всех монголов. Либо бежать через Днепр за Дунай, туда, где уже расположились их более многочисленные соплеменники, уже выбиравшие себе королей, и контачившие с римскими папами.