1
Первое, что я помню после тяжелого изнуряющего сна, — это пробуждение от раздававшихся прямо над моей головой голосов.
— Ладно, пусть так, если ты веришь ему. Но ты действительно думаешь, что даже внебрачный принц может быть в таких одеждах? Все промокшее, нет даже позолоченной пряжки на поясе, а взгляни на его туфли. Я согласен с тобой, что плащ хороший, но он изношен. Более вероятна первая история: он просто раб, сбежавший от своего хозяина и прихвативший его вещи.
Это был голос Ханно, разговаривали на британском. К счастью я лежал спиной к ним, свернувшись под грудой одеял. Поэтому мне было нетрудно делать вид, что я сплю. Я не шевелился и даже старался не дышать.
— Нет, это в самом деле внебрачный принц; я видел его в городе. И узнал бы его раньше, если бы была возможность его рассмотреть.
А это говорил Маррик.
— В любом случае вряд ли имеет значение, кем он был, раб или побочный принц, но он посвящен в дела дворца, и Амброзиус захочет его послушать. А он сообразительный парень. Да, да, он именно тот, за кого он себя выдает. Судя по его разговору, не скажешь, что он воспитывался на кухонных задворках.
— Да, но... — От изменившегося голоса Ханно у меня натянулась кожа на костях. Я замер.
— Да, но что?
Проныра еще больше понизил свой голос:
— Может быть, заставить его сначала нам все выложить... Я хочу сказать, что давай-ка прикинем, как это сделать. Все, что он нам сообщил о намерениях короля Камлака... Если мы сами заполучим все эти сведения и сообщим о них, то нас ждут туго набитые кошельки, согласен?
В ответ Маррик проворчал:
— А когда он попадет на берег и проболтается кому-нибудь? Дойдет до Амброзиуса. Мимо него никогда ничего не проходит.
— Ты что, простачком прикидываешься? — последовал язвительный вопрос.
Мне оставалось одно — не шевелиться. Лопатки впились в натянутую на спине кожу.
— Да не такой уж я простак. Соображаю, куда ты клонишь. Но не представляю, что это возможно.
— Никто в Маридунуме не знает, куда он ушел, — заговорил Ханно быстрым и нетерпеливым шепотом. — Что касается тех, кто видел его при посадке на судно, то они подумают, что мы увезли его с собой. На самом же деле мы сейчас заберем его с собой, а по дороге в город...
Я услышал, что Ханно судорожно проглотил слюну.
— Еще до выхода в море я говорил тебе: бессмысленно тратиться на его проезд, — продолжал Ханно. Затем раздался резкий голос Маррика: