Доверять свою судьбу привратнику? Я обогнул стену в надежде найти лаз. Из третьего окна — пекарни — несло холодом и плесенью. Но я все равно предпринял попытку забраться наверх. Оно представляло собой узкую щель, в которую даже я не пролез бы.
Дальше конюшня, загон... На меня пахнуло запахом скота и сухого сена. Рядом стояли дом вообще без окон и баня. Я снова вернулся к воротам.
Неожиданно совсем рядом звякнула цепь и раздался громкий лай собаки. Помнится, что я отпрыгнул назад на целый шаг и плотно прижался к стене. Кто-то открыл дверь. В тишине было слышно рычание пса. Человек постоял, что-то отрывисто сказал и закрыл дверь. Собака немного поворчала и успокоилась. Посопев, она с цепью потащилась в конуру. Я услышал, как она устраивалась там на сене.
Судя по всему, внутрь не пробраться и убежища там не найти. Я постоял, обдумывая положение, спиной по-прежнему прижимаясь к холодной стене, которая казалась теплее, чем воздух. Меня трясло от холода, мороз пробирал до самых костей. Я был уверен, что поступил правильно, убежав с корабля и не доверившись конвою. Может, постучать в дом и попроситься переночевать? Меня примут за нищего, и тогда расправа будет короткой. А если остаться здесь, к утру я окоченею насмерть. Буквально в двадцати шагах от меня, куда не попадал свет от факела, я заметил невысокие темные очертания каких-то построек, похоже на загон для скота. Было слышно, как внутри топчется живность. С ними, пожалуй, можно согреться: а если к тому времени у меня перестанут стучать зубы, то доем и корку хлеба.
Я отошел от стены, сделал шаг, клянусь, не издав никакого шума, но собака тут же вылетела из конуры, со звоном протащила цепь и подняла адский лай. На этот раз дверь моментально открылась, во двор вышел человек и направился к воротам. Послышался скрежет, будто вынимал он оружие. Я уже приготовился бежать, но тут услышал то, что привлекло внимание собаки. В морозном воздухе раздался звонкий и громкий топот копыт. Кто-то скакал сюда во весь опор.
Метнувшись тенью, я пересек площадку в направлении загона. В насыпи увидел проход, прикрытый сухим кустом боярышника. Тихо, как только мог, я пролез под ним и забрался в загон, стараясь не потревожить скот. Прочь от ворот.
Загон оказался небольшим, грубо сложенным строением, в высоту не выше человеческого роста, покрытый сверху соломой. Скота было много, большей частью молодые бычки. В тесноте они не могли лечь и стояли, согревая друг друга своим теплом и жуя сухой корм. Выход из загона преграждала доска. Снаружи простиралось пустое поле, освещенное звездным светом. На морозе оно казалось серым. Его окаймляла невысокая насыпь, по которой стелились приземистые, помятые ветром кусты. В центре поля стоял каменный истукан.