— Нет, сэр. Клянусь, я воспользовался только накидкой и хотел положить ее на место.
— Вместе с застежкой?
— Какой застежкой?
— Ваша застежка пока на месте, господин, — сказал державший меня человек.
— Я взял ее только на время, — быстро вставил я, — чтобы согреться. Было очень холодно.
— Поэтому ты стащил накидку с коня, чтобы он простудился?
— Я не думаю, чтобы он из-за этого пострадал, сэр. В загоне тепло. Потом я положил бы ее на место, уверяю вас.
— Носить ее после тебя, вонючий крысеныш? Тебе горло перерезать мало!
— Ладно, оставь его, — сказал кто-то из конных. — Ничего особенного. Придется отнести твою накидку к сукновалу. Несчастный совсем голый, а стужа способна заморозить саламандру. Отпусти его.
— По меньшей мере, — сказал молодой сквозь зубы, — у меня есть шанс согреться, выпоров его. Эй, подержи-ка его, Кадал.
Надо мной со свистом занеслась плеть. Держали меня крепко. Но прежде чем плеть опустилась, в свете факела мелькнула тень, и чья-то рука легко коснулась молодого человека.
— Что происходит? — спросил кто-то.
Будто по приказу, наступила тишина. Молодой опустил плеть и обернулся.
Державший несколько ослабил руки. Конечно, почувствовав относительную свободу, я мог бы проскользнуть между конями и людьми и дать стрекача. Однако не стал даже пытаться и глядел во все глаза.
Пришелец был высок, выше молодого на полголовы. Пламя колебалось, мигало, вспыхивало. На этом фоне я не мог различить черты его лица. Голова моя раскалывалась. Холод вновь, как зубастый зверь, набросился на меня. Я видел лишь высокую призрачную фигуру и его глаза, рассматривавшие меня без всякого выражения.
Я чуть не задохнулся от удивления.
— Это были вы? Вы видели меня, правда? Я бежал к вам на помощь, но запутался в накидке и упал. Я не убегал, скажите им, мой господин! Я хотел положить накидку на место до его прихода. Скажите им, пожалуйста, что произошло!
— О чем ты говоришь? Что им сказать?
Свет факелов слепил меня.
— О том, что произошло. Как вы убили быка.
— Что я сделал?
До сих пор было тихо, но сейчас установилась просто звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом дыхания и топтанием замерзших лошадей.
— Какого быка? — резко спросил молодой.
— Белого быка, — ответил я. — Он перерезал ему горло, кровь хлынула, как из ручья. Поэтому я перемазал вашу накидку. Я пытался...
— Откуда ты знаешь о быке? Где ты был? Кто тебе говорил?
— Никто, — удивленно сказал я. — Я видел это собственными глазами. Разве это секрет? Вначале мне показалось, что это сон.
— Клянусь светом! — прервал меня молодой офицер. Вместе с ним зашумели остальные, выражая свое недовольство.