— Хорошо. — Я тоже обозлился. — Я уйду один. Но уж вы тогда действительно получите постоянную прописку на этом холме.
Не знаю, понял ли Риттер, что такое прописка, но он затих.
— Вы безумный фанатик-коммунист! — тихо произнёс он.
Я был беспартийный, но не стал объяснять это Риттеру. Сказал только:
— Даю вам ещё десять минут.
Риттер замолчал.
— Хорошо, — произнёс он наконец. — Я только возьму свой бумажник.
Он медленно побрёл к дому. Теперь у него была ссутулившаяся жалкая спина.
Риттер долго не выходил Я уже направился к дому, когда лейтенант наконец показался. В руке у него было несколько гвоздей.
— Где топор? — спросил он. — Или молоток?
Я кивнул на сани. Риттер, приподняв брезент, вынул топор. Я на всякий случай приспустил автомат.
— В чём дело?
— Надо заколотить дверь. Этот дом ещё может пригодиться другим.
Дверь закрывалась неплотно. Риттер разгрёб ногой снег. Пристукнул по двери топором. Не торопясь, стал забивать гвозди: два вверху, три сбоку, два внизу… Он явно не спешил. Я бесился, но ничего не мог поделать. Риттер был прав.
По заранее выбранной ложбине мы спустились к ледяному припаю.
Риттер шагал слева от меня и чуть впереди. Я сделал наши лямки разной длины, как в собачьей упряжке. Риттеру я отдал более длинную. У меня было всегда в запасе полшага.
Прошло около получаса. Нарты становились всё тяжелей. Лямка врезалась в грудь. Я остановился. Прикрыв рукавицей глаза от света, я смотрел на почти не приблизившуюся полосу торосов на горизонте. Риттер отёр с лица рукавом пот. Поглядел назад, на островок. И тут же отвернулся. Я тоже посмотрел назад.
— Пошли? — глухо спросил лейтенант и потянул вперёд.
Я ещё раз вгляделся в оставленный берег. Над крышей дома подымался как будто лёгкий туман. В следующее мгновение я понял — это был дым…
— Открывай дверь! — задыхаясь, крикнул я. — Открывай, гад!
Мы проделали обратный путь в пятнадцать минут. Сани остались внизу. Под дулом автомата Риттер бежал всю дорогу впереди меня. Из забитого накрест досками окошечка слабо вырывалось пламя.
Риттер взломал дверь. В лицо ударил плотный дым. Я вытащил из сарая брезент.
В комнате огонь полз от печки к стене. Горели стол, нары. К счастью, отсыревшие доски загорались медленно. Я набросил брезент на печку и выскочил на улицу. Отдышавшись, вошёл снова. Ящики с консервами стояли нетронутые. Обгорел только один, с галетами. С помощью Риттера я вытащил дымящиеся остатки стола. Лейтенант старательно помогал мне. Риттер повиновался. Он проиграл. Это был последний шанс дать сигнал своим, на большой остров.