Рауф стоял на столе и громко кричал на весь зал, перекрывая оркестр:
- Не купите, все купили, меня не купите, я не продаюсь.
Он еле стоял на ногах. Метродотель и двое дюжих молодцов сняли его со стола и повели к выходу, крепко держа за руки. В вестибюле Фуад подошел к живописной группе.
- У вас не будет никаких неприятностей и вам не придется платить за разбитую посуду и моральный ущерб только потому, что вы друг детства Нигяр. Но я не советую Вам пытаться с ней увидеться и вообще мелькать у нее перед глазами.- он говорил с Рауфом тихо и доверительно. У державших его под руки верзил был совершенно индифферентный вид.
Рауф молчал, понурив голову, не пытаясь ничего возразить. Кураж прошел, единственное, что ему хотелось, поскорее исчезнуть. Подошли его друзья с которыми он пришел. Высокий парень в очках предложил отвезти его домой. Рауф отрицательно покачал головой. Он совершенно протрезвел. Он молча оделся и вышел из ресторана.
В зале веселье било ключом. Происшедший скандал казалось подстегнул желание кутить. Девочки из кордебалета танцевали канкан и грузный мужчина с заплывшими глазками и выступающим брюшком упорно пытался всунуть купюру в бюстгалтер самой плотной, с подчеркнуто округлыми формами танцовщице. Наконец ему это удалось и он с победным видом уселся на свое место.
Нигяр ковырялась вилкой в тарелке, пожалев в очередной раз о том, что бросила курить. Ей всегда хотелось делать все наоборот. Она курила с шестнадцати лет, в то время, когда мало кто из девушек ее возраста осмеливался курить. А потом, когда это стало вдруг модно, она перестала курить, но временами желание было настолько сильным, что она выкуривала одну, две сигареты тайком.
Вечер длился и казался бесконечным. Фуад был по прежнему внимательным и милым. Ему хватило такта не говорить о том, что произошло. Наоборот, он шутил, ему хотелось быть остроумным и неотразимым. Может быть в другое время, она бы поддалась его обаянию. Картинка с изображением нового азера была испорчена. Она не могла бы сказать, что ее смущало. Желание говорить самой пропало напрочь, она рассеянно слушала его. Нигяр отбывала повинность в ожидании окончания ужина.
- Ты так и будешь молчать, я рассказал все самые новые, а потом все самые старые анекдоты. Ты одинаково вежливо выслушала и те и другие, из чего я сделал вывод, что ты их просто не слушаешь.
- Ну что ты дорогой, я наслаждаюсь твоим бесценным обществом и красноречием.
- Ну вот теперь по твоему сарказму, я вижу, что ты проснулась и еще, что тебе хочется поскорее уйти отсюда.