— Я баронесса Амалия Корф, — сказала гостья, — а это мой кузен Уильям. А вы…
— Дмитрий Павлович Верховский, — заторопился Митя, обретая дар речи. Но на большее его не хватило, и он так и остался стоять, пожирая глазами вновь прибывшую.
— А я вас помню, — заметила дама и опять улыбнулась. — Госпожа Верховская показывала мне вашу карточку.
Митя вспомнил, как он выглядел на карточке, и порозовел. Он ненавидел фотографироваться. Предательская камера словно задавалась целью сделать его еще более смешным и неуклюжим, чем он был в жизни. Он поймал взгляд кузена, как ему показалось, неуместно сочувствующий, и сделался пунцовым.
Сюртук кузена Уильяма слева под мышкой немного оттопыривался, и Амалия, заметив сейчас это, слегка нахмурилась.
— Билли! — шепнула она.
— Что? — спросил кузен, изобразив на лице самое искреннее изумление.
— Зачем ты захватил его с собой? — уже сердито спросила Амалия.
— Пригодится, — уклончиво ответил Билли.
— Должна тебе заметить, что у нас не принято ходить с оружием на званые вечера!
— Ну мало ли что может сегодня случиться, — возразил Билли, безмятежно глядя на нее. — Вдруг мне не понравится, что мне предскажет ручной гадатель, к примеру. Тогда мне будет проще заставить его изменить свое мнение.
У Амалии так и чесались руки дать ему подзатыльник, но героическим усилием воли она все же сдержала себя и мило улыбнулась лохматому недорослю.
— Прошу вас, сюда, — сказал недоросль. — Остальные гости уже приехали.
И он прикусил язык, сообразив, что сморозил чудовищную бестактность. Получалось, будто он упрекает баронессу в том, что она со своим родственником прибыла последней. Но Амалия, казалось, ничего не заметила.
— Ваша семья давно перебралась в Петербург? — спросила она, когда все трое поднимались по лестнице.
— Нет, — ответил Митя. — Отца перевели сюда по службе, вот мы и переехали. — Он с любопытством покосился на Билли, который чинно шагал возле Амалии. — А ваш кузен — англичанин?
— Американец, — уточнила баронесса Корф. — Из Североамериканских Объединенных Штатов.
— А, — протянул Митя.
По правде говоря, он впервые в жизни видел американца. В книгах, которые он читал о данной части света, были сплошные прерии, мустанги и индейцы, которых с риском для жизни героически искореняли храбрые переселенцы. Однако Билли не походил ни на индейца, ни на переселенца, ни тем более на мустанга. Самый обыкновенный молодой человек совершенно европейского вида, подумалось Мите. К его жилету были прикреплены золотые часы на массивной цепочке, на которые он то и дело любовно поглядывал, а корректнейший галстук был повязан так, что поверг бы в смятение даже известного денди принца Уэльского.