— Хорошо, я передам, — отозвался Митенька и почти бегом поспешил к большой гостиной.
А баронесса Корф в сопровождении молодого американца последовала к комнате, отведенной для допросов.
— Могу ли я узнать, когда вы наконец отпустите нас? — были первые слова графини Толстой, когда она переступила через порог.
Амалия пристально посмотрела на нее.
— Вы куда-то торопитесь, Елена Николаевна?
— Представьте себе, Амалия Константиновна, — холодно ответила графиня. — Чем дальше, тем меньше мне хочется находиться в этом доме.
— Может быть, вы лучше сядете, графиня? — И Амалия глазами указала подозреваемой номер один на стул.
Прекрасная Элен заинтересованно вскинула брови.
— Неужели вы всерьез намерены меня допрашивать, Амалия Константиновна? Вы меня разочаровываете.
— Я похожа на следователя? — вопросом на вопрос ответила Амалия.
Билли, прислонившись к стене возле двери, с непроницаемым видом слушал разговор женщин. Графиня оглянулась на него, и улыбка скользнула по ее замкнутому, утомленному лицу.
— Нет, не похожи, — буркнула она, садясь на стул. — Но я не могу понять, чего вы хотите.
— Того же, что и все, за исключением одного человека: найти убийцу и передать его полиции.
— Ерунда какая-то, — вяло отреагировала графиня, обмахиваясь пышным веером. — Неужели вы это всерьез, Амалия Константиновна? Я была о вас лучшего мнения.
— Как вы думаете, — спросила Амалия, которой успела наскучить типично женская перепалка, — кто убил Беренделли?
— Пожарный, конечно, — равнодушно отозвалась Элен. — Иначе зачем ему прятаться?
— А если бы я предложила вам выбрать кого-то из гостей? — настаивала Амалия. — Кто из них, по-вашему, мог его убить?
— Вы меня спрашиваете? — графиня негромко рассмеялась. — Право же, вы очень забавны. Откуда мне знать, в конце концов?
— А что, если это были вы? — задавая неожиданный вопрос, Амалия не отрывала взгляда от лица графини. — Как вам такой оборот, Елена Николаевна?
Графиня надменно вскинула голову.
— Вы в своем уме? — зло спросила она.
— Представьте себе, дорогая, — усмехнулась Амалия. — На вас лица не было, когда вы вышли от Беренделли. Что такое он вам предсказал? Или хиромант прочел по вашей ладони, что вы кого-то убили?
— Я никогда никого не убивала, — возразила графиня. Но растерянное выражение ее глаз плохо сочеталось со словами.
— Мне доводилось слышать обратное, — заметила Амалия.
В комнате наступило напряженное молчание.
— Не знаю, что вам доводилось слышать, — наконец подала голос графиня с неприязненной гримасой. — Если вы имеете в виду того художника, Сорокина, то он покончил с собой. Я тут ни при чем!