— Она потеряла близкого человека, — сердито сказал Митенька. — Как вы думаете, неужели в такой момент она станет думать о наследстве?
Братья Городецкие насмешливо переглянулись.
— Боюсь, юноша, вы слишком плохо знаете жизнь, — с улыбкой произнес Константин Сергеевич.
«Ни за что не пойду в юристы», — подумал оскорбленный Митенька.
— Господа, — вмешалась Анна Владимировна, — может быть, чаю?
— В наше время, юноша, следует быть более практичным, — назидательно добавил Владимир Сергеевич.
— Душечка, вы не хотите чаю? — спросила Анна Владимировна у Евдокии Сергеевны.
«Не хочу, — подумала тайная советница, сохраняя на лице благожелательную улыбку. — Мало ли что в твоем чае окажется!»
— Спасибо, дорогая, — кисло ответила она вслух. — Но мне ничего не надо.
— Венедикт Людовикович?
— Нет, — хмуро отозвался доктор, — благодарю вас.
— А я, пожалуй, выпью, — внезапно сказал Павел Петрович, и жена бросила на него взгляд, полный признательности.
— Скучно, однако, — вздохнул композитор. — Может быть, сыграть что-нибудь? — Он с надеждой покосился на закрытый рояль.
— Благодарю покорно, — отозвался Константин Сергеевич. — Когда вы играли в прошлый раз, в доме убили человека.
— И что? — холодно спросил Никита. — Лично я никого не убивал. Хотя за других не поручусь, — добавил он с весьма обидным намеком в голосе.
— Представьте себе, я тоже никого не убивал, — парировал адвокат. — И даже алиби у меня имеется… чего нельзя сказать о некоторых, — заметил он, глядя на Ивана Андреевича.
— Простите, о чем вы? — пролепетал тайный советник.
— Вы же давеча утверждали, что вы убийца, — подхватил Владимир Сергеевич. Положительно, оба брата стоили друг друга. — Как говорится, лиха беда начало.
— Молодой человек, не забывайтесь! — железным голосом вмешалась Евдокия Сергеевна. Она захлопнула веер и стиснула его, как кинжал.
— Хотя у нас предостаточно других кандидатур на роль убийцы, — тотчас же пошел на попятную помощник адвоката. — Взять хотя бы Варвару Григорьевну. Ведь именно она подала хироманту чашечку, в которой позже обнаружился мышьяк!
Варенька затрепетала.
— Интересно, госпожа баронесса уже обнаружила сие обстоятельство? — бросил ехидный риторический вопрос адвокат.
Судя по лицу Александра, он был уже готов сказать что-то весьма резкое, но его опередил композитор.
— Вам так нравится оскорблять беззащитных женщин? — зло спросил Городецкого Никита. — Или просто вас давно не били по роже?
Константин Сергеевич неодобрительно покачал головой.
— О, quelles mani?res![30] — укоризненно пробормотал он.
— Господа, господа! — вмешался Павел Петрович. — Право же, ни к чему… когда такое происшествие, я понимаю… волнение…