Трикс подумал, что с такими манерами парень в стражниках не засидится, а быстро дорастет до лакея. И даже посмотрел на необожженный глиняный кувшин, соблазнительно стоящий в теньке под навесом. Но ответил достойно:
— Покуда скорбь о моих благородных родителях еще свежа, я не могу предаваться житейским радостям.
Судя по лицам стражников, слова произвели должное впечатление. Трикс переступил с ноги на ногу и задумался, чем бы закрепить эффект. Возможно, поведать о своем героическом бегстве из плена? Но бегство не слишком-то героический поступок, да и не бежал он вовсе. К тому же слишком много чести простым стражникам.
К счастью, замок Галана и впрямь был невелик. Пузатый стражник уже спешил обратно, смешно размахивая руками. Шагов за десять замедлил движение, чтобы отдышаться и торжественно объявил:
— Повелением его светлости, высокородного барона Галана…
Хотя Иен и стоял за спиной Трикса, как подобает приличному оруженосцу, но Трикс явственно почувствовал: его новый приятель готовится сигануть обратно в лодку.
— …со-сиятельству Триксу и его оруженосцу Иену предложено гостеприимство и отдых в стенах замка!
Выдохнув, стражник добавил:
— Велено вас со всей любезностью препроводить в большую гостевую комнату и умыть с почестями. Барон будет ждать вас к ужину.
Кроме слова «препроводить» Триксу все понравилось. В хрониках и летописях слишком часто препровождали в тюрьму или на плаху.
Со всей любезностью, конечно.
* * *
Иен бодро прошел от стены с окном до стены с дверью и воскликнул:
— Ха! Восемь шагов! Какая же у них малая гостевая, если это большая?
— Малая — меньше, — разъяснил Трикс. — Это большая, не сомневайся. Мы тут три года назад на вечернюю попойку останавливались, когда к старому князю Дилону ездили. Или четыре, — добавил он, помедлив.
— И все тут поместились? — удивился Иен.
— Почему все? На кровати спали отец с матерью, мне на лавке у окна постелили.
Иен с сомнением посмотрел на лавку.
— Я же тогда меньше был, дубина, — сказал Трикс. — А у дверей спал капитан стражи… А вся челядь — в малой гостевой. А прислуга во дворе и на конюшне…
В дверь постучали, но открыли не дожидаясь разрешения. Вошли два крепких лакея в выцветших ливреях цветов барона Галана: возвышенное желтое на благородном синем. Они с натугой тащили здоровенную деревянную лохань, полную горячей воды. Следом суровая немолодая особа несла два холщовых полотенца и ковшик с куском мягкого травяного мыла.
Трикс приободрился. Все-таки подобающие почести ему оказывали.
Как только слуги вышли, Трикс разделся и бесцеремонно залез в лохань.