Еще совсем недавно ей стало бы стыдно, она была бы до глубины души потрясена, скажи ей кто-нибудь, что она станет такой распутной, что едва этот мужчина притронется к ней, как она тут же забудет об осторожности и своих моральных принципах.
Но сейчас ей было все равно. Сейчас, когда Люк дрожащими руками потихоньку поднял край разделявшего их одеяла, а губы его скользили по ее шее, жар его тела обжег ее даже через одежду, как настоящий огонь.
- Мелани, если бы я тебя потерял...
В словах этих, которые он с мукой выдохнул ей в щеку, было сильное чувство. Ладонью она ощущала бешеное биение его сердца, говорившее ей о его желании, эхом отдававшемся в ней.
Руки его скользили по ее телу, увлекая за собой оставшуюся одежду, и она непроизвольно помогала ему, а затем замерла с широко раскрытыми глазами, следя за тем, как сам он торопливо раздевается и небрежно бросает одежду на пол.
Еще совсем недавно ей было бы стыдно наблюдать за такой сценой, она и своей-то наготы стеснялась, не говоря уже - о том, чтобы смотреть на обнаженного мужчину. Но сейчас она испытывала только какой-то священный трепет и радость, а когда он повернулся к ней, у нее даже перехватило дыхание, захотелось протянуть руку и притронуться пальцами к его коже.
Она с удивлением смотрела на мужскую, столь отличную от ее, плоть.
Там, где ее тело мягко изгибалось, тело Люка было твердым и неподатливым, а кожа плотно облегала мышцы. Там, где ее кожа была гладкой и нежной, его была скрыта черными буйными волосами, к которым так стремились ее пальцы.
Взгляд ее опускался все ниже и ниже, скользнул по животу и беспомощно задержался там. Все это было ей в новинку, но она не испытывала ни малейшего сомнения, ни малейшего замешательства, ни малейшего опасения, только растущее желание, начавшееся со сладкого зуда меж бедер. Когда Люк со стоном обхватил ладонями ее грудь, она была уже готова к его прикосновению и тело ее подрагивало в молчаливом ожидании. Он прошептал ей в плечо:
- Мелани, не смотри на меня так. Я хочу, чтобы этот первый раз был особенным, чтобы он длился долго. Я хочу доставить тебе удовольствие, но, если ты будешь так на меня смотреть, я могу обо всем забыть.
От этих слов перед глазами у нее возникли такие картины, что стало жарко, и мысли ее отразились в глазах.
Люк застонал и впился губами в ее тонкую кожу. Однако через несколько секунд очнулся, перестал терзать в эротическом экстазе ее грудь и теперь целовал, нежно и неторопливо, необычайно чувствительный сосок, а рука его гладила нижнюю часть ее живота.