Это был маленький человечек с узким лицом и острым носом, странно похожий на енота. Он со злостью выплюнул раскрошенный зуб в ладонь и поглядел на него мрачно.
— Я за то, чтобы сразу его зарезать! Несколько других разбойников, перевязывающих друг другу сломанные ребра и ножевые раны, ворча, согласились с ним.
Марусса, заморанец Карелы, показал кинжал, зажатый между длинными гибкими пальцами.
— Для начала разбудим его. Он выглядит сильным и долго еще покричит, прежде чем замолчать навеки.
Тут же разбойники взревели, перекрикивая друг друга, наперебой предлагая разные пытки.
— Нет, убьем немедленно! Он чересчур опасен!
— Он всего лишь человек! Снимем с него кожу, и вот увидите, будет орать, как любой другой.
— Ты не был с нами там и не знаешь, что это за дикарь!
— Он порезал меня до кости, а Агориосу сломал руку, хотя мы висели на нем вдесятером.
— Молчать, вы! — загремела Карела.
Люди перестали спорить и повернулись к ней.
— Здесь решаю я, кто умрет, и я говорю: не он! Еще нет, по меньшей мере! Кто-нибудь из шелудивых псов хочет возразить? Марш по своим клеткам!
Она положила ладонь на рукоять сабли, и угрожающий огонек запылал в ее зеленых глазах. Один за другим отводили они от нее взгляды, бормотали и отступали назад, снова принимались пить или заниматься своими ранами. Джамаран, огромный, наголо обритый кушит с плечами шире, чем у Конана, и толстыми пальцами, сверкнул на нее глазами последний. Его лицо было искажено от ярости, а рана на разбитой щеке свидетельствовала о близком знакомстве с могучими кулаками Конана.
— Ну, Джамаран? — спросила Карела. Она знала, что он рвется главенствовать в банде, но знала также и то, что он мечтает попасть в ее постель.
В свою очередь, он не подозревал, что его самые тайные мысли ей известны. Он находил, что место женщины — где угодно, только не во главе группы мужчин. Рано или поздно, ей придется показать ему, как он ошибается, — или убить его.
— Ты зашел уже так далеко, что отказываешь мне в праве решать?
Удивление отразилось на его лице, но его быстро сменила насмешливая улыбка.
— Еще нет, — проворчал он. — Я скажу тебе, когда это произойдет, моя рыжеволосая милашка.
Его взгляд прошелся по ее фигуре, лаская ее, затем он повернулся с легкостью, странной для такого большого человека, и прошел к столу, где схватил полную кружку и выпил вино, откинув голову.
Карела дрожала от возмущения, неподвижно глядя на его широкую спину. Он никогда еще не держался так откровенно. Да, ей, наверное, придется убить его. Но сейчас этого делать пока нельзя. При теперешнем настроении ее людей это было бы слишком рискованно. Как бы неохотно она от этого ни отказывалась, но один неверный шаг мог уничтожить все, чего она добивалась. С рычанием она сняла ладонь с сабли.