— Алан…
— Через две минуты я уезжаю, — сказал он, бросив взгляд на часы. — С тобой или без тебя.
— Алан, я хочу рассказать тебе. Он стоял молча, демонстративно следя за бегом секундной стрелки на циферблате.
— Теперь мы можем от них отделаться. Мексика — большая страна, мы можем поехать, куда хотим, они никогда нас не найдут.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
— У нас был уговор, — напомнила Элли.
— Он теряет силу.
— Алан, ну, пожалуйста!
— Одна минута прошла, — сказал он. — Лучше бери свои сумки.
— Откуда тебе знать, что я расскажу правду? Что снова не солгу тебе?
Он оторвал взгляд от часов.
— Если это будет похоже на ложь, я тебя брошу, — сказал он. — Брошу. А я, пожалуй, в состоянии определить, лжешь ты или нет. Я видел врунишек получше.
Она безнадежно махнула рукой.
— Хорошо. Я все тебе расскажу.
— Не знаю, с чего начать, — сказала она, мрачно глядя на приборную доску.
Грофилд оторвал взгляд от дороги.
— Это весьма похоже на преамбулу к очередной басне, — заметил он. — Смотри у меня.
— О-о, я расскажу правду, — заверила она его. — Об этом не беспокойся.
В ее голосе слышалась покорность судьбе. Последний бастион пал.
Они ехали на север. Вместо того чтобы стоять у гостиницы и слушать рассказ Элли, Грофилд заставил ее принести и спрятать багаж, и вот они снова в пути, и Элли рассказывает ему свою историю.
Бросив быстрый взгляд на дорожную карту, он решил направиться к Сан-Луис-Потоси, небольшому городку в ста двадцати милях от Сан-Мигеля. Им пришлось проехать по этой второстепенной дороге к северу от Долорес-Идальго, затем еще по одной второстепенной дороге, чтобы снова выехать на основную магистраль, шоссе № 57, после чего они покатили прямо на север, к Сан-Луис-Потоси.
Пока они ехали, ей бы полагалось рассказать ему о том, что творится, однако после двусмысленного вступления Элли помрачнела, замолчала и уставилась на приборную доску.
— Последнее, что я от тебя слышал, — сказал он, чтобы помочь ей, — это признание в том, что ты не знаешь, как начать.
— Я просто пытаюсь сама во всем разобраться, — ответила она и посмотрела на него. Выражение ее лица, освещенного лампочками приборного щитка, было серьезным. — Я надеюсь, что ты и впрямь умеешь определять, когда я лгу, а когда нет, поскольку я ужасно боюсь, что мой рассказ покажется тебе самой вопиющей ложью.
— А ты попробуй.
— Ну что ж. — Она набрала в грудь воздуху:
— Лучше всего, пожалуй, начать с губернатора Харрисона. С губернатора Люка Харрисона из Пенсильвании. Губернатором он был несколько лет тому назад, но титул так при нем и остался.