- Нурик-джан, я рад тебя видеть во дворе, совсем ты нас с Ваником забыл. Загордился! Наверное потому, что на великого писателя стал похож!
Видя моё недоумение, Минас пояснил:
- На Гоголя Николая Васильевича - такие же длинные волосы, а особенно - нос! Что-то, Нурик-джан, нос у тебя последнее время вытянулся!
-Ты даже не представляешь себе, Минас-джан, как нос у тебя самого скоро вытянется! - так и хотелось сказать мне, но я воздержался.
И вот после обычной преамбулы, дядя Минас выбросил гирю правой, потом левой рукой и присел на табурет отдохнуть.
Настало моё время.
- Что-то сдаётся мне, дядя Минас, что гиря-то у вас лёгкая какая-то! Может она пустая внутри, или 'люменевая'? (Я намеренно употребил его манеру говорить, чтобы поиздеваться над ним).
-Что ж, Нурик-джан, подойди, попробуй поднять эту люменевую гирю! Только Ваник-джан, принеси из дома горшок, боюсь, что он может кому-то понадобиться! - все осклабились на грубую шутку Минаса.
Я подошёл к гире и несколько раз легко выбросил её и правой и левой рукой. Затем, так же легко, выжал гирю и правой и левой. Была немая сцена, как в 'Ревизоре' моего 'двойника' Гоголя.
- Да, дядя Минас, морочили вы голову людям пустой гирей, - начал я издеваться над бедным Минасом, такой только жонглировать надо! - и я несколько раз подкинул гирю вверх, вращая её, и подхватывая то правой, то левой рукой.
Минас стоял растерянный, не понимая, как и поступить. Но тут послышался скрипучий голос Мукуча:
- Минас-джан, что же ты нас так бессовестно обманывал, выходит - гиря-то пустая, её ногой футболить можно, как мяч.
- Да, подхватил Мишка-музыкант, я такую надувную гирю в детстве в цирке видел. Силач с трудом её поднимал, а 'Рыжий' ногой зафутболил её прямо в верхние ряды!
Народ заржал, веранды ликовали.
- Минас-джан, Ваник горшок принёс, кому его подавать? - не унимался Мукуч. Народ заржал с новой силой.
Глаза Минаса горели недобрым огнём. Он сделал выпад в сторону Мукуча и с силой залепил ему затрещину.
- А ну, расходитесь, бездельники, мне работать надо! Ваник, убери эту железку подальше! - и дядя Минас спешно залез под свою машину. В мою сторону он даже не посмотрел.
С тех пор я заделался 'хозяином' двора. Мне подавали табурет, когда я спускался во двор. Вокруг меня собирался народ, когда я сбрасывал свою гирю с железного балкона, чтобы позаниматься ею. Гиря хлопалась о землю с такой силой, что люди вздрагивали.