Она постоянно следила за Томасом, и стоило ему появиться во дворе, как Фаина начинала громко смеяться и вертеться вокруг него. Томас был ровесником Владика, и, стало быть, моложе Фаины. Худенький, чернявый мальчик небольшого роста, разговаривающий, в основном, по-грузински. Чем он привлёк внимание красавицы - Фаины?
Я любил Фаину всё сильнее, и её безразличие просто убивало меня. Целые дни я думал о ней и о том, как привлечь к себе её внимание. Бабушка видела мои страдания, но не знала, как помочь мне. Мама же считала все мои увлечения 'блажью' - и штангой, и Фаиной; она как-то не воспринимала меня самого и мою жизнь всерьёз и мало интересовалась моими делами.
Соседи
Сведения о нашем доме и дворе были бы далеко не полным, если не сказать о соседях. Ну, не обо всех, конечно, а о наиболее заметных личностях. О Риве я уже не буду говорить - она уже стала не соседкой, а как бы членом семьи. Коммуналка иногда роднит людей. Но что можно интересного сказать, например, о двух пожилых сёстрах-учительницах, живших на втором этаже в одной комнате, честно и добросовестно работавших всю жизнь, так и не вышедших замуж? Да ничего, скукотища одна! Или о дочери священника с первого этажа, которая была соблазнена провинциальным фатом, родила сына Гурама и воспитывала его, работая на заводе. Так дожила до старости, умерла, и не было её не видно и не слышно. Нет, нет и ещё раз нет, грустно и скучно вспоминать об этом! Давайте, лучше поговорим о весёлом.
Я опишу один день из жизни нашего дома, и таких дней в году было если не 365, то, по крайней мере, 300.
Немного о доме. Наш дом был построен богатым евреем Раминдиком (это его фамилия) в 1905 году. Дом имел форму подковообразного магнита в плане. В дуге магнита - проход и ворота. Вся внутренняя поверхность магнита в остеклённых верандах. Потолки - около 4-х метров, первый этаж - высокий. Третий этаж - на высоте современного пятого.
Большевики (или коммунисты?) отобрали дом у Раминдика. Дочери Раминдика - Севе Григорьевне, оставили комнату на втором этаже. Это была безумно разговорчивая еврейка, в моём детстве, я её помню уже лет шестидесяти. Беда, если Сева Григорьевна поймает вас во дворе или при выходе из дома - тогда она немедленно схватит вас за пуговицу и начинает рассказывать в таком роде:
- Вот наш Лёва, он же - гений, весь Челябинск - а он живёт в Челябинске - говорит об этом, нет, вы просто не знаете нашего Лёву, вы бы не то сказали : - и пуговица отвинчивается от вашего пальто, пиджака или рубашки.
- Сева Григорьевна, вы оторвёте мне пуговицу!