Любой безмозглый дурак способен замыслить ограбление, и замысел может удаться. В течение месяца входить и выходить из одного и того же банка, присматриваясь, что к чему. Жить где хочешь, ездить куда хочешь, делать что хочешь. Любой безмозглый дурак способен зайти в банк, или в пивоварню, или в какое-то другое место, где есть деньги, — скажем, в супермаркет, — но сумеет ли он выйти обратно и скрыться с непосредственного места преступления. А вот для того чтобы тебя не поймали после, нужны мозги. Разумный человек, руководящий делом, расселит своих людей в мотелях в Уотертауне и Массине, достаточно далеко от Монеквоса, чтобы никто из местных не увидел их раньше времени и не вспомнил впоследствии. Разумный человек будет держать свою пожарную машину за много миль от того места, где собирается прятаться после операции. Разумный человек будет держаться как можно дальше от своего укрытия вплоть до окончания дела. В маленьком городке вроде этого и в его окрестностях нельзя грабить так, как Грофилд и остальные грабили супермаркет неподалеку от Сент-Луиса, когда вокруг большой безликий город, в котором удобно исчезнуть до того, как поднимут тревогу. Разумный человек примет в расчет местные условия, черт возьми. Да в первую очередь разумный человек не будет пытаться обчистить эту пивоварню.
У Грофилда уже устали руки, у него все больше уставали пальцы, перекрывавшие этому человеку доступ воздуха. Но в конце концов человек на кровати замер, словно заводная игрушка. Его ноги вытянулись на простыне, как колья от забора, а руки медленно опадали вниз, пальцы беспомощно скользили по неподатливым рукам Грофилда. Бешено моргавшие, широко раскрытые, выпученные глаза теперь остекленели, расширенные зрачки закатились кверху. Лишенная воздуха грудь вздымалась все реже.
— Не вздумай помереть, кретин безмозглый! — прошептал Грофилд. — Мне нужно только, чтобы ты потерял сознание.
Трепыхавшиеся веки опустились. Руки упали на простыню вдоль неподвижного торса.
Нигде в доме не было слышно никаких звуков. Грофилд еще несколько секунд постоял неподвижно, вслушиваясь, всматриваясь, выжидая, а потом осторожно попробовал ослабить хватку обеих рук, медленно приподнял их над побагровевшим лицом. Ничего неожиданного не произошло.
В том числе и вдоха. Грофилд хмуро посмотрел на потерявшего сознание человека и, когда дыхание так и не восстановилось, положил ладонь левой руки парню на живот, чуть повыше пояса шорт, и переместил свой вес на эту руку. Нажал, отпустил, нажал, отпустил. На второй раз раздался едва слышный, очень хриплый звук — первый вдох. Отлично! Пока все шло как надо.