– Ага! Тогда бы была твоя любовь к 11-му «В», – очень ехидно заметила ему Тамара.
– Ну... тогда уж... – Руслан ткнул пальцем в грудь Кулешова и сказал: – или его!
Кирилл тоже покраснел, но не таким ярким цветом, каким продолжал пылать Ткачев. Тамара с интересом следила за обоими приятелями. Кирилл виновато посмотрел на нее и сказал:
– Томка! Ну ты же и так все это знала! Помнишь, мы первого сентября, когда дежурили с Бондаренко, с Ткачем прикалывались?
– Так уж и прикалывались?
– Никто не сможет отрицать того, что Юлька – особа очень красивая! Но я... – Кулешов теперь уже сам ткнул себя в грудь, – не предлагал ей свою любовь да гроба! Да и вообще... Если бы у меня к ней проснулся такой серьезный интерес, как у Дуная с Ткачем, я никогда при тебе не стал бы обсуждать Юлькины достоинства! Ты веришь мне, Томка?!
Рогозина опять поправила шапочку, надела перчатки и сказала:
– В общем, так! С тобой, Кира, о достоинствах Дергач и о том, чему я верю, а чему нет, поговорим позже с глазу на глаз, а сейчас – быстро валите к Дунаевскому.
– И что мы ему скажем?
– Ну... для начала можете предложить раскурить трубку мира. По-моему, военные действия всех нас уже и так далеко завели. Короче, подписывайте мирный договор, а я пока – к Аське! – И, не дав приятелям возразить ни слова, Тамара вылетела из дверей супермаркета на улицу.