Но забытая было вражда теперь вспыхнет с новой силой. Джеми это ни в коей мере не радовало. У него и без того хватало дел и хлопот. Фергюссоны сами напросились на нападение, он лишь был вынужден отвечать на их разбой. Но Джеми больше не собирался разорять земли Фергюссонов. Весь долгий путь домой у него из головы не выходила красавица, которую он увидел в уединенной долине, таинственная незнакомка с кожей, подобной жемчугу, и волосами цвета пламени.
ИЮНЬ 1541 ГОДА ШОТЛАНДИЯ, ГРАФСТВО АНГЮСШАЕР
Из-за зубчатой крепостной стены Шиина Фергюссон смотрела на расстилающуюся перед ней равнину, где в эти утренние часы царили тишина и покой. Однако ее мысли вряд ли можно было назвать спокойными. Будучи по характеру «ранней птичкой», она любила наблюдать за восходом солнца, когда яркие краски зари перекликались с розовыми цветами вереска. Сейчас она была в дурном расположении духа, так как ей запретили выходить за пределы крепости. Она должна отказаться и от коротких прогулок верхом, даже в сопровождении дюжины воинов.
Это было обидно. Но в последнее время вообще нарушился привычный уклад жизни, и все потому, что месяц назад Мак-Киннон прервал двухлетнее перемирие. В эти два мирных беззаботных года Шиина наслаждалась свободой, которую она имела еще с раннего детства. Она была старшей из четырех дочерей Дугалда и к тому же любимицей отца, и к ней в семье всегда относились с любовью и заботой, как к главе клана, по крайней мере до тех пор, пока на свет наконец-то не появился долгожданный наследник. После рождения Найала она по-прежнему оставалась любимицей отца, но стала просто одной из дочерей.
Как это ни странно, хотя она была страшно избалована, Шиина никогда не испытывала чувства ревности или обиды к Найалу. С первого же дня она всей душой полюбила младшего брата. Появление же на свет трех ее младших сестер не затронуло ее чувств, но крошечный малютка Найал привел ее в восхищение.
Все поражались возникшей между ними дружбе. Скорее можно было ожидать, что Найалу будет ближе сестра Фиона, так как разница в возрасте между ними всего один год. Но именно за Шинной он ходил как собачка, именно с ней он любил играть, именно она окружила его любовью, которая так необходима в переходный период от несмышленого мальчишки к юноше. И даже сейчас их было «водой не разлить».
Шиине уже исполнилось девятнадцать лет, и ей давно полагалось быть замужем, а Найалу — только тринадцать, и он оставался все еще ребенком.
Стараясь проявлять зрелость суждений, Найал поддержал решение отца, что Шиине нельзя выходить за пределы замка, ибо теперь даже днем было небезопасно. Это как раз и раздражало более всего: только клан Мак-Киннонов совершал набеги днем. Все остальные кланы, включая Фергюссонов, использовали для этого прикрытие ночи. Но для Мак-Киннонов и день не был помехой.