Впоследствии Лаури не могла без содроганий вспоминать о том времени. С первого же момента, когда она принесла неприятную новость, Адама словно подменили: из веселого неутомимого любовника он превратился в потерявшего всякое чувство юмора деловитого незнакомца, беспрерывно осуждавшего ее требование соблюдения секретности, как заскок и досадную бессмыслицу.
- Но я все равно настаиваю, - упрямо гнула свое Лаури. - . Мы со всем этим разберемся, пока твои родители будут в кругосветном путешествии.
- Твой отец не в кругосветном путешествии, - раздраженно напомнил Адам. Не будет ли он несколько поражен, когда ты в конце концов представишь меня как свершившийся факт?
- У папы по горло своих забот, - не задумываясь отвечала Лаури. - Холли не совсем здорова. Не хватало им еще и чужих проблем.
Адам холодно смерил ее взглядом.
- Надеюсь, ты скажешь ему в нужное время, что это была не моя идея?
- Не беспокойся. Всю вину я возьму на себя, - в ее взгляде сквозило презрение. - Я объясню ему, что ты здесь вообще ни при чем.
Отношения их совершенно изменились, и подчас Лаури трудно было представить, что еще совсем недавно ей было хорошо с Адамом, не говоря уже о том, что он был по уши в нее влюблен. Чтобы скрыть эту перемену от Сары и Руперта, она попросила Адама не появляться у них некоторое время.
- Будем встречаться пока что на нейтральной территории, а там посмотрим, твердо потребовала она. - Можно в ресторанах.
- Пустая трата денег, - Адам мрачно смотрел на нетронутые блюда. - Ты же ни крошки не съела. Можно было остаться дома и съесть по сэндвичу - и деньги сэкономили бы.
- Может, нам вообще до венчанья не встречаться? - с каменным лицом предложила Лаури.
- Не будь... - Адам вовремя остановился. - Послушай, Лаури, почему бы тебе не вернуться ко мне? Даю слово, я к тебе пальцем не притронусь, пока мы не поженимся, если это тебя беспокоит.
Какими же идиотами могут быть мужчины, с горечью думала Лаури. Явное нежелание Адама прикоснуться к ней было главной причиной, по которой она не хотела оставаться в его холостяцкой квартире. Весть о его грядущем отцовстве свалилась на него как снег на голову и была для его пресловутого либидо, как она понимала, поцелуем смерти. Правда, он с бесстрастным видом поцеловал ее на прощание, но это был, скорее, машинальный жест, недостойный называться лаской. По мере приближения дня бракосочетания они виделись все реже и реже.
- Хотелось бы заранее сделать как можно больше, - говорил в оправдание Адам. - Ты же знаешь, родители уезжают через неделю. И раз уж мы заговорили о них, я продолжаю считать, что тебе надо встретиться с ними до отъезда.