Худшая пытка – это когда хватаешь книжку, где недостает последних страниц. Поэтому приходится либо бросить чтение, либо просить Мальро, чтобы он притащил какую-нибудь книжку из папашиной домашней библиотеки – что-нибудь из французских писателей, которых легко читать, но трудно понимать и от которых голова не болит за героев, как в дешевой, коммерческой литературе, в бестселлерах. Французские, немецкие или английские книги написаны просто для того, чтобы их читали, и кажется, что в них нет ни начала, ни середины, ни конца. Приходя в гости к Мальро, я пролистал несколько таких книг, и они показались мне нудными, но голова от них действительно не болит. Вчера я целый день ломал голову, чем кончится одна дурацкая история, потому что читать религиозно-нравственную книжку у меня не было ни малейшей охоты. Там сюжет несколько напоминал то, что происходит со мной и что может закончиться либо теперь, либо никогда. Это никому неизвестно. Так же как и то, что в конце концов станется со мной. Разные возможны варианты – что и говорить.
Когда мне совсем уж невмоготу, я беру эти чертовы книжки, чтобы насытить любопытство. Когда меня выпустят, найду себе девку и засажу ей. Серьезно. И с Алисой отношения выясню. Серьезно.
Алиса не отвечает на мои письма. Оно, может и к лучшему – мало ли чепухи я там накарябал! Мальро клялся и божился, что передал ей все письма лично в руки. Она их получила, спросила, как у меня дела – а больше ни слова из нее не вытянуть. Вид у нее, уверял Мальро, очень грустный – жалеет, наверно, меня. А я до сих пор не знаю, прочла она мои письма или нет. Может быть, порвала, не читая. Хотя вряд ли. Наверняка помешало женское любопытство и тщеславие. Женщина обязательно прочтет любовное послание, даже если оно пришло из тюрьмы. Для них это вроде как отрывок из слезного любовного романа. Я написал еще несколько писем и скоро передам их Мальро. Потом стану ждать – вдруг она все-таки смягчится и напишет ответ. Мне это нужно. Очень нужно. А еще нужно, чтобы она сама пришла меня навестить. Если не придет – тут уж я точно наложу на себя руки. Мне уже некуда деваться.
Наступление ночи представлялось мне невыносимым. Никто меня пока не трогает, но мало ли что может случиться? С таким парнем, как я, им дела иметь не приходилось. Я им не дамся. Ни живым ни мертвым.
У Алисы две альтернативы. Либо она останется со мной, либо станет преследовать меня, как призрак, всю оставшуюся жизнь. Об этом я напишу в следующем письме. Если не придет – убью себя, пока этого не сделает кто-нибудь другой. Мне уже невтерпеж. В последнем письме я написал, что она мне все еще нравится. Может, хоть на этот раз ответит? Уже восемь часов утра. Покемарить, что ли?