Я согласился. Мальро тоже.
– Мне надо держаться рядом с тобой, чтобы не ошибиться, – решительно произнес я, подавляя волнение.
– О’кей. Держись рядом, но не вплотную. Вдруг они вооружены, хрен их знает. От них всего можно ожидать. Поганое тут местечко! Тут и наркоторговцы живут, и сутенеры, и прочее дерьмо. Тут на каждого приличного жильца – хотя бы один наркоторговец. Кого тут только нет.
На улице не было ни души. Воздух пронзало оголтелое мяуканье котов. Я громко пукнул. Никому это не понравилось. Света на улице не было, освещалась она только отблесками луж. Сдавленный пьяный храп доносился, казалось, из самых недр преисподней и гулко отдавался у меня в голове. Если я сейчас пущу себе пулю в лоб, то даже не услышу выстрела.
Вдруг всю видимость застлал невесть откуда возникший туман. Глядя вниз, я не различал собственных ног. Я сунул руку под рубашку и достал револьвер. Сжимая его правой рукой, я чувствовал, как тяжел этот кусок металла, оказавшийся бы бесполезным в руках епископа или папы римского. Ну и хрен с ним, с папой.
Масиел вошел, и я за ним следом. Мальро держался несколько поодаль, беспрестанно озираясь, выискивая врага в каждом темном углу, чтобы напасть на него, прежде чем тот успеет напасть, – как в компьютерной игре.
Я почти прижался к Масиелу, когда он постучал в дверь.
Чей-то сдавленный, приглушенный голос спросил, кто там. Хозяин едва приоткрыл дверь, опасаясь за свою безопасность. Узенькая полоска света, ударившая в лицо Масиелу, осветила физиономию субъекта восточного типа, худого и безобразного. Глаза мои видели его почти вплотную. Прокашлявшись, тот спросил, что нужно Масиелу.
– Это он! – заорал я. Крик мой встряхнул окутанную туманом тишину.
Субъект не успел пошевельнуться. Масиел бросился в дверь, резким движением порвал цепочку. Ворвался в квартиру. Китаец далеко отлетел от удара, и мы услыхали хруст ломаемых костей. Мы ворвались вслед за Масиелом.
– Стреляй, Сид! – яростно заорал Масиел. Он был похож на сумасшедшего.
– Стреляй, твою мать! Кончай с ним – и линяем, – снова заорал он, глядя на меня.
Я смотрел на субъекта, раздумывая, точно ли это он. Тот открыл глаза, увидел меня и пришел в себя. Попытался бежать, но не мог подняться. Масиел опять заорал:
– Стреляй в сукиного сына! Убей гада!
Я взвел курок и подошел к нему. Масиел с силой пнул его по ногам, чтобы он уже точно не мог встать. Убивать – занятие не из приятных.
В комнатенке все пошло кувырком. В окно выскочил кот. Испугавшись кота, разлетелись голуби. Разве голуби ночью летают?
– Чего ты ждешь? Это не он, что ли?