Жар бросился ей в лицо.
– Линн?
Она повернула голову в сторону, почувствовав прикосновение его пальцев к руке.
– Ты хочешь, чтобы он поверил, будто я... Что? – спросил он таким тоном, который заставил бы любую женщину сделать все, что он попросит.
Кровь стучала в ее висках. По телу растекались горячие струи. Ей казалось, что если он сейчас таким же голосом попросит ее снять юбку, она, не задумываясь, сделает это.
– Я хочу, чтобы мой брат... Я хочу, чтобы он поверил, будто ты... интересуешься мною, – наконец выдавила она из себя сбивчивым шепотом и, чтобы избавиться от смущения, прокашлялась. – Главной причиной беспокойства моих братьев является то, что я постоянно сижу в своем магазине и даже не хожу на свидания. Они боятся, что я вот так засижусь и забуду о мужчинах, – горячо продолжала она. – В чем-то они и правы. Но теперь, после всего этого давления, я боюсь даже лишний раз улыбнуться местным неженатым мужчинам, потому что они могут решить, что я готова выйти за кого-то из них замуж. Но ты... Ты другой. И ты знаешь, что я не ищу мужа. Поэтому ты мог бы защитить меня от этого глупого нашествия. Если ты будешь иногда улыбаться мне, может, пригласишь на обед или на прогулку, то это заставит моих братьев отступить. Я так думаю. И, конечно же, я не хочу, чтобы ты делал это для меня просто так. Я бы хотела тоже быть тебе чем-нибудь полезной.
Она увидела усмешку на его лице.
– Ты думаешь, что это глупо? – тревожно спросила она. – Ты думаешь, что никто не поверит, что я тебе нравлюсь? Я знаю, что я не так хорошо сложена, как Мириам, и что я совсем не в твоем вкусе, но...
Он бережно провел пальцами по ее щеке, коснулся губ и заставил ее замолчать. От неожиданности и восторга она онемела. Послышался настойчивый стук в дверь, но она не в силах была отреагировать.
– Мне кажется, что я впервые услышал такую долгую и пылкую речь из уст тихой любительницы книг, – прошептал он, склонившись к ее уху.
Она чувствовала на шее его дыхание, его губы почти касались ее кожи...
Медленная волна дрожи прокатилась по всему ее телу, вызывая неведомое до сих пор волнение. Она была абсолютно неискушенной в этих делах и, глядя в карие проницательные глаза ненасытного искусителя, едва не лишилась чувств. О рассудке и говорить было нечего. Она лишилась его гораздо раньше, еще когда решила предложить ему роль своего защитника. Никогда в жизни она не делала ничего подобного. Никогда не позволяла себе быть такой безрассудной и отчаянной. И кто же, интересно, поверит в этот фарс? Почему, интересно, этот мужчина должен помогать ей?