– Итак, следующая остановка – «Морская даль», – объявил он и свернул на дорогу, ведущую к океану.
– Ты не приезжал сюда много лет, – неожиданно проговорила она. – Неужели не скучал по своему дому?
Он около минуты молчал, пытаясь подыскать наиболее тактичный ответ – такой, который не заставил бы его вспомнить обо всех печальных событиях, связанных с этим домом.
– У меня много домов в разных городах, – сказал он наконец.
– Да, но «Морская даль» тоже один из них. – Она вдруг закачала головой. – Прости, может, это мои предубеждения, просто Мейн всегда был моим единственным домом, и я люблю его. Конечно, ты привык вести более интересную жизнь, полную приключений и разных переживаний. В Слоанс Коув так жить невозможно.
Энди не ответил. Он не знал, хочется ли ему рассказать такой девушке, как Линн, о своей суетливой и пустой жизни, тем более что такая жизнь вполне его устраивала.
– Итак, как ты думаешь, сумели мы убедить твоих братьев в твоей точке зрения? – спросил он, намереваясь сменить тему.
– А как ты думаешь?
Он улыбнулся, глядя в сгущающиеся сумерки.
– А я думаю, что позволить тебе общаться со мной для них немыслимо. Уверен, что они уже обзвонили всех известных им одиноких и достойных особей мужского пола в городе и в округе примерно на сто миль. Так что в ближайшие дни жди очередного нашествия.
– Я знаю, – сказала она. – И все же хорошо, что хоть один вечер я смогу провести по-своему.
Он свернул под арку и медленно повел машину по круговой аллее перед огромной виллой с ее изогнутыми боковыми портиками, центральным фронтоном и аллеями, усаженными ивами.
Тоскливый тон, сквозивший в ее последних словах, взбудоражил все чувства Энди. Ему хотелось обхватить ее руками и сделать все, что можно, только бы вернуть ей радость.
Но он не позволил себе поддаться этому чувству и просто подавил его. Глупо даже допускать подобные мысли, потому что через несколько недель он будет уже далеко отсюда и, возможно, никогда больше не вспомнит о Линн Моррис. Он будет только рад, если ничем не обидит ее. Скорее всего, виной этих странных чувств и побуждений послужила сама ночь с ее темным небом и эта одинокая вилла, которая укрывала за своими стенами много поколений жильцов, но никогда никому не была домом.
– Мне всегда нравилось смотреть на этот дом, – снова заговорила она, когда он помогал ей выйти из машины. – Он похож на прочное убежище. Высокий и крепкий, способный выстоять в любую непогоду. Он похож на заветную гавань для мужчины, вернувшегося с моря, и для женщины, ждущей его. Я всегда представляла себе этот дом таким. Знаю, это выглядит причудой и все же...