Она опаздывает на четверть часа, то есть я уже целых сорок пять минут сижу в пабе, тупо уставившись на одну и ту же страницу журнала. Вид у нее виноватый, хотя, учитывая ситуацию, виноватый недостаточно. Я ей этого не говорю – сегодня не стоит.
– Твое здоровье. – Она чокается белым вином, в котором плавают кубики льда, с моей бутылкой мексиканского пива. Макияж у нее слегка течет от жары, щеки розовеют; выглядит она замечательно. – Очень мило с твоей стороны.
Я слишком нервничаю, чтобы ответить.
– Ты волнуешься по поводу завтрашнего вечера?
– Да нет. – Я сосредоточенно пропихиваю в горлышко бутылки дольку лайма.
– Ты настроен со мной поговорить, или я газету почитаю?
– Я настроен с тобой поговорить.
– Прекрасно.
Я взбалтываю бутылку, чтобы лайм хорошенько разошелся по пиву.
– Так о чем же ты настроен со мной поговорить?
– Я настроен с тобой поговорить о том, хочешь ты замуж или нет. За меня.
Она долго смеется:
– Ха-ха-ха. Хо-хо-хо.
– Я серьезно.
– Понимаю.
– Охренительно тебе признателен.
– Извини. Но ведь всего два дня назад ты был влюблен в женщину, которая брала у тебя интервью для местной газеты. Разве не так?
– Ну не то чтоб влюблен, а скорее…
– Прошу прощения, но ты мне, к сожалению, не кажешься самым надежным мужчиной на свете.
– А если бы я им был, вышла бы за меня?
– Нет, не думаю.
– Понятно. В таком случае пошли, что ли, домой?
– Не дуйся. Но с чего ты вдруг заговорил об этом?
– Сам не знаю.
– Очень убедительно.
– А тебя что, легко в чем-нибудь убедить?
– Нет, я бы так не сказала. Мне просто любопытно, как можно всего два дня назад записывать сборник для одной женщины, а теперь делать предложение другой. Разве это поддается разумному объяснению?
– Поддается.
– Ну и?..
– Меня достало все время только об этом и думать.
– О чем «об этом»?
– Об этих делах. О любви и браке. Хочется подумать о чем-нибудь еще.
– Все, я передумала. Никогда мне не говорили ничего более романтичного. Да. Я согласна.
– Заткнись. Я пытаюсь объяснить.
– Извини. Продолжай.
– Слушай, я всегда боялся брака – сама знаешь почему: цепи и ярмо, не хочу терять свободу и так далее. Но вот, думая про эту дурочку, я вдруг понял, что на самом деле все как раз наоборот: если ты женишься на ком-то, значит, ты уверен, что любишь этого человека, то есть тебе все ясно про самого себя и ты свободен заняться чем угодно еще. Понимаю, ты не знаешь, как ко мне относишься, но я-то знаю, как отношусь к тебе. Я знаю, что хочу быть с тобой, но все притворяюсь – и перед собой, и перед тобой, – что не хочу, и мы так и движемся короткими перебежками. Каждые несколько недель мы как бы подписываем новый контракт, а мне это надоело. И я знаю, если мы поженимся, я отнесусь к этому очень серьезно, и у меня никогда не возникнет желания выкинуть какой-нибудь фортель.