Он опять похлопал по сиденью. Дигби, похоже, решил рискнуть. Собравшись с духом, он изготовился и с решительным выражением на морде прыгнул, напрягая силенки, на сиденье. Прыжок почти удался, маленькие лапы пса отчаянно цеплялись за край сиденья, глаза вылезали из орбит, когти рвали чехлы, и он яростно сучил задними лапами, чтобы не рухнуть, но все же упал, покатившись по выездной площадке.
Диг не смог удержаться: он рассмеялся. Пес бросил на него обиженный взгляд.
— Первая попытка, приятель. У тебя их в запасе много осталось.
Диг снова разогнался и снова упал, и лишь с третьей попытки запрыгнул на сиденье.
— Ура! — Диг погладил торжествующего пса по голове. — Каков паршивец! — Он пожал псу лапу: — Молодец, справился!
Диг сел за руль, глянул на пса, пес глянул на него, и Диг мог бы поклясться, что тот улыбнулся.
— Ладно, парень, едем домой. Пусть твоя мамочка посмотрит, как мы оба изменились. — Он включил зажигание и выехал из гаража.
В пятницу вечером по дороге домой Надин заглянула в ближайший магазинчик, где купила свежего хлеба и бекона. Она намеревалась сожрать много-много бутербродов с беконом. Она не помнила, когда в последний раз позволяла себе такую безответственную роскошь, но днем в студию заходил курьер, жевавший на ходу такой бутерброд, и с тех пор запах стоял в ноздрях Надин, а перед глазами маячил бекон с хлебом. И разве она не заслужила жирный сочный бекон после изматывающих занятий в спортзале с Дилайлой? Наверняка, сожгла в два раза больше калорий, чем обычно, когда занимается одна.
День она провела большей частью, размышляя над тем, что услышала от Дилайлы. Ее слова прозвучали откровением. Дилайла Лилли завидовала ей в школьные годы! Но теперь все встало на свои места, и два самых жутких года в ее жизни виделись в ином свете. Она корила себя за тупость: стоило ли так страдать, и уважала Дилайлу за честность. И, конечно, Дилайла не питает интереса к Дигу. Зачем ей Диг с его тощими ногами и мизерной квартиркой, когда у нее есть особняк и любящий красавец-муж? Впервые, с тех пор как Надин исполнилось четырнадцать, злость на Дилайлу начала потихоньку улетучиваться.
Надин также много думала о том, что произошло между ней и Филом, то и дело содрогаясь: как она могла?! Как?! Но прошло уже двое суток, а от Фила не было ни слуху, ни духу, и, возможно, — только бы не сглазить! — он исчезнет из ее жизни, погрузится в темную вонючую заводь, из которой возник, и она больше его не увидит.
Раздевшись, она занялась ванной: заткнула сток, включила горячую воду, щедро плеснула пены с шиповником, после чего потопала в гостиную.