Но больше всего в шикарных отелях ей нравилось то, что все они были одинаковы. На любом континенте, в первом или в третьем мире, вы всегда могли рассчитывать на сваренное в крутую яйцо и бутылку приличного шампанского, на сейф для хранения ценностей и мини-бар. Куда бы вы ни приезжали, стоило вам переступить порог дорогого отеля, как вы оказывались в другой стране, абсолютно не связанной с той, где отель построили. Страна эта называлась Отель и была одной из самых уютных на свете.
А эти симпатичные изящные штуковинки! Например, у бумажной подставки, которую Надин выдали под коктейль с шампанским, края вырезаны зубчиками. И газеты, куда ни глянь, лежат себе на полированных стойках из красного дерева. И великолепный ковер с эмблемой отеля. Хорошо бы завести дома именной ковер, думала Надин, с вытканными инициалами НК, да и прочие завитушки и украшеньица тоже не помешают.
Надин уютно устроилась в уголке бара на мягком, как губка, диванче и в стратегической близости от бармена, чтобы подолгу не ловить его взгляда. Голова у нее приятно плыла, а последние новости в газете, которые она пыталась расшифровать с помощью школьного испанского, начали терять внятность. Бизилось шесть часов, за окном по-прежнему лил дождь. Надин была пьяна.
— Вот ты где! Слава богу! — Невысокая девушка с личиком эльфа, коротко стрижеными черными волосами, перетняутыми на лбц банданой, рухнула рядом с Надин. — Мы тебя повсюду ищем. — То была Пиа. — Фабиана прочесывает киоски в холле, Сара тралит коридоры в поисках твоего обезглавленного тела. Мы звонили в твой номер весь день. Я уже собралась вызывать полицию.
Она сморщила крошечный носик, дабы подчеркнуть драматичность событий, и сердито ударила Надин по руке — в наказание за пустые хлопоты.
— Ну прости. — Надин вдруг осознала, что ее губы зажили отдельной от языка жизнью, и если она не сосредоточится, то скоро начнет растягивать слова. — Я не подумала. Прости. Ударь меня еще.
Пиа скорчила гримаску и воспользовалась предложением Надин.
— Плохой фотограф, — шутливо выговаривала она. — Повтори, кто ты?
— Плохой фотограф, — Надин понурилась.
— Да ты еще и пьяный фотограф! Ну-ка дыхни, — приказала Пиа, подставляя миниатюрные ноздри к рту Надин. — Точно! Напилась! Черт, Дин, еще шести нет, а ты уже в стельку! Деваться некуда, — она встала на ноги, обутые в платформы, — придется найти Сару и Фабиану. А когда я вернусь, на столе должно стоять то, что ты пьешь, на нашу долю и за твой счет. О'кей?
— О'кей.
Надин наблюдала за Пиа, удалявшейся по ковру в направлении мерцающего холла, ее крошечные бедра, обтянутые черными велосипедными шортами, виляли из стороны в сторону, лодыжки, казалось, вот-вот треснут под тяжестью пристегнутых к ним туфель на платформе. Все мужчины в баре смотрели Пиа вслед.