В тот дождливый вторник разговоров и объяснений хватило на целый день. Накануне Диг провел двадцать минут у телефона, беседуя с инспектором Уиттерингом, которому было что порассказать о задержанном Филипе Риче, субъекте, известном городской полиции еще с тех пор, как его бывшая жена сообщила двенадцать лет назад о краже ее черного «мини-МГ» и сбережений на банковском счете.
В следующий раз полиция столкнулась с ним семь лет назад, когда убитая горем женщина по имени Мэнди Тейлор заявила о самоубийстве ее жениха, Филипа Рича. У нее на глазах он бросился с Патнейского моста за две недели до свадьбы. Однако перед гибелью он предусмотрительно снял с их совместного счета все деньги, и когда полгода спустя Мэнди Тейлор столкнулась с ним, выходящим из паба на Тоттенхем-Корт-роуд, она была слишком потрясена, чтобы подать на него в суд.
Его родители — живые и здоровые — присутствовали на похоронах сына, но после его чудесного воскресения отказались иметь с ним дело, и в последнее время он обитал в пустующих домах, приторговывая наркотиками.
— То есть… он все выдумал… и про родителей, и про невесту — все?!
— Фил — ловкий мошенник, Дин, просто виртуозный. И был таким еще до вашего знакомства.
После сигнала, поступившего от отца Фила, муниципалитет в пятницу утром выселил Фила и восьмерых студентов из самовольно занятого помещения, и Фил решил, что квартира Надин куда более привлекательная альтернатива поиску нового пустующего здания.
— Ну конечно, — догадалась Надин, — его дом, он выглядел странно, какие-то студенты и непонятная мебель. И… и… — она постепенно оживлялась: столько событий последних дней начали обретать смысл, — и тот старик. И переносной телевизор. Это действительно был его отец! И вот почему он целый день терроризировал мой автоответчик. И слонялся вокруг дома. И упорно дожидался меня. Ему некуда было податься. А я-то думала, что он страстно желает меня видеть, но он лишь страстно желал обрести крышу над головой. Черт, подумать только… я… Диг, какая же я идиотка! Купиться на такое!
Надин расстроилась еще больше, когда Диг поведал ей историю Дилайлы, Софи и Майкла.
— Господи, какая же я дрянь. Злилась на нее, говорила гадости, а ей было так тяжело. Но я понятия не имела. Я думала, что она приехала, чтобы все испортить, отнять тебя. Ох, Диг, я чувствую себя законченной стервой…
За окном стемнело, когда они закончили отмывать кухню и обсуждать события прошедшей недели, но до безумных телефонных выкриков Надин не коснулись даже намеком.
Оба понимали, что этот вопрос остро стоит на повестке дня, но оба старательно выискивали другие темы, пока наконец к пяти часам не исчерпали запасы. Атмосфера на кухне сгущалась в преддверии нового этапа объяснений.