- Нет, этого он не может, - ответил патриарх. - Еще в глубокой древности какой-то патриарх составил свод правил о заседаниях Курии. Из истории известно, что это был старый пустозвон, одержимый манией вникать во все мельчайшие и не имеющие никакого значения детали каждого вопроса. Именно он придумал это странное правило о сотне голосов. И именно он, возможно, просто по собственной прихоти, вставил в этот свод такой пункт: Курия может заседать только в светлое время суток. Многие из его правил просто абсурдны, но заседание, на котором он отстаивал свой свод, длилось с перерывами на ночь целых шесть недель, и в конце концов тогдашняя Курия приняла его, наверно, только для того, чтобы не в меру ретивый законовед успокоился, - Долмант задумчиво потер щеку. - Когда все это закончится, я предложу, пожалуй, канонизировать этого глупца. Ведь именно эти дурацкие правила сейчас, возможно, единственное, что мешает Энниасу сесть на трон Архипрелата. Но, как бы то ни было, нам с рассветом нужно быть на месте. Макова вообще-то не любитель рано подниматься, но последние несколько недель он встречает солнце бодрствующим. А если его не окажется, мы сможем проголосовать за нового председателя и начать без него. И будем голосовать. За все, что только возможно, и против всего, что только возможно.
В дверь осторожно постучали. Долмант коротко переговорил о чем-то с заглянувшим в комнату слугой.
- Повар умер, - дрогнувшим голосом сообщил Долмант. - Подождите меня здесь - врач хочет что-то сказать мне.
- Странно, - пробормотал Спархок.
- Но ведь люди иногда умирают и естественной смертью, Спархок. Ты уже забыл об этом? - сказала Сефрения. - Может быть, это был уже старый человек.
Вскоре возвратился Долмант. Лицо его было взволнованно и бледно.
- Он был отравлен, - воскликнул патриарх.
- Что? - переспросил Спархок.
- Мой повар был отравлен. Врач сказал, что яд был в овсянке, которую бедняга готовил нам на завтрак. Эта каша могла бы убить всех в этом доме.
- Может быть, вам пора пересмотреть свое мнение по поводу ареста Энниаса? - невесело усмехнулся Спархок.
- Неужели ты полагаешь?.. - глаза Долманта расширились, голос пресекся.
- Алдреас и Элана были отравлены, ваша светлость, - напомнил Спархок. - Не думаю, что несколько патриархов и два десятка рыцарей храма не показались ему подходящей жертвой.
- Этот человек чудовище! - воскликнул Долмант и добавил сквозь зубы несколько ругательств, которые можно услышать в казарме, но уж никак не в духовной семинарии.
- Эмбан должен рассказать об этом честным патриархам, - посоветовала Сефрения. - А то как бы Энниас не проложил себе таким способом более легкий путь к победе на выборах.