Кто-то сказал по телевидению: сейчас в каждой деревне по кандидату в президенты. Ну, допустим, президента сняли, что тогда - новая неразбериха?
- Вы сказали, что народ стал намного лучше жить - шубы, кожа, "сникерсы" всякие. А книги представляют сегодня ценность для ваших земляков? Провинция читает? Когда я была в 81-м у вас в Овсянке, вы с гордостью, да, именно с гордостью, водили меня в местную школу, где у вас регулярно был "час поэзии", и, помнится, детвора слушала, как вы читали и Ахматову, и Твардовского, и Ахмадулину, и Рубцова, даже китайскую лирику - Ду Фу... А сейчас?
- Я в этой школе не бывал лет восемь.
- Почему? Некогда?
- Никто меня и не зовет. Никому поэзия не нужна.
- Казалось бы, наоборот, если люди богаче стали, то хватает денег на книги, на журналы.
- Кто лучше стал жить, тот не скажу, что больше стал читать, но точно знаю: больше стал пить. Таких дебилов понарожали - им разве до чтения? Ты задаешь вопросы о жизни - сама ответить на них не можешь, а меня спрашиваешь. Не знаю, что такое происходит с людьми, но жестокости, глупости, пьяной дури - этого сколько ни отбавляй, не отбавляется. Про писателя съязвят непременно: "Ишь, как сыр в масле катается". Если идет катер по Енисею, показывают: вот особняки новых русских, а вот - дача Астафьева. А я как жил в избе деревенской, так и живу, подремонтировал слегка, побелил изнутри-хорошая и удобная для работы и отдыха изба. Лес подрос, на огороде стало красиво. Приходят два рыла, ломают oграду: "Сука, людям картошку негде садить, а он тут цветочки развел". Куда я денусь от этого? В "Правде" про меня написали: от народа оторвался. Да я и рад бы от него оторваться, хоть немножко бы с голландцами пожить. А неделю поживу, так тянет к этому ко всему. Говорю:
{{порча" же напущена!
Утром встаю - из-за гор солнце выкатывается, испорченный, но родной Енисей шумит, петухи орут - появились; односельчане ковыляют угрюмые c похмелья - тоже часть пейзажа. Печку топлю, мусор выношу, дрова затаскиваю и отрабатываю за утро "кусок", который мне предстоит написать. Сажусь за стол, а он уже готов в башке - только води ручкой по бумаге и ни о чем не думай.
-- На новые вещи есть отклики?
-- В основном идут от фронтовиков, которые следят за моими вещами. Хорошие письма. Ясно, будут и другие. Не смолчат наши местные фашисты. Отзовутся проклятиями и ветераны, не все, не все, но комиссарство на меня навалится, и за дело - отношусь к нему непочтительно. Надо с придыханием да с приседанием, а я, видишь ли, галифе с них снимаю принародно.