— А я бы оттуда не вылезала, если бы жила в Лос-Анджелесе. Любовалась бы на витрины и мечтала. Ты правда по этому не скучаешь?
— Правда не скучаю. Я… прости, — Силла услышала, что у нее звонит телефон. Увидев номер матери, она сбросила вызов.
— Можешь говорить. Я выйду.
— Нет. Этот звонок обязательно испортит чудесный легкий кайф после «Маргариты». Ты часто это делаешь? В дождливую субботу ходишь с матерью по магазинам?
— Довольно часто. С ней здорово гулять. Мы всегда старались провести денек вместе, а после того как я уехала в колледж, нам остались только каникулы. Иногда мы приглашаем друзей, иногда гуляем вдвоем.
— Тебе повезло.
Энжи положила руку на плечо Силлы.
— Конечно, она не твоя мать, но я знаю, что она хочет быть тебе другом.
— Она мне друг. Просто мы не очень близко знакомы.
— Пока?
— Пока, — согласилась Силла, и Энжи улыбнулась.
Вернувшись домой, Силла проверила голосовую почту. Два сообщения от Форда — наверное, когда она отключала телефон во время киносеанса, — и одно от матери.
Сначала мать. Монолог был длинным, как и ожидалось, — весь спектр чувств от холодного презрения до гневных обвинений, приправленных слезами в голосе.
Силла удалила сообщение и включила первое послание Форда.
«Привет. Моя мать затеяла спагетти с тефтелями и сказала мне, чтобы я приходил и привел с собой кого-нибудь. Ты не отвечала на звонок в дверь и не берешь трубку. Поэтому я не знаю, что делать: волноваться, не лезть не в свое дело или впасть в безумную ревность, потому что ты сбежала с горой мускулов по имени Антонио. В любом случае позвони мне, чтобы я знал».
Потом она включила второе сообщение.
«Не обращай внимания на первое. Мой отец встретил твоего — так что развлекайся с девочками. Это выражение твоего отца. Девочки. Но знай, ты останешься без восхитительных тефтелей».
— Очень мило, — улыбнулась Силла. — Если бы я не так устала, то отправилась бы прямо туда и набросилась на тебя.
Зевнув, она начала подниматься по лестнице с двумя пакетами в руках. И вспомнила, что наверху ее ждет настоящая кровать. Она сможет растянуться на настоящем матрасе и настоящих простынях. Зарыться в подушку и спать допоздна. Представляя себе эту райскую картину, она повернула в гостевую ванную.
Это был удар в самое сердце. Красивый пол превратился в руины — плитки отколоты, разбиты и выворочены. Сверху разбросаны осколки новой раковины. Силла в ужасе попятилась, и пакеты выпали из ее рук. Их содержимое рассыпалось по полу, и Силла, чувствуя, как все сжалось у нее внутри, бегом бросилась к хозяйской ванной с недавно уложенной плиткой.