— Девочка моя!
Она шагнула вперед в своих довольно экстравагантных босоножках «Джимми Чу». Силле ничего не оставалось делать, кроме как сойти по ступенькам в своих рабочих ботинках и оказаться в материнских объятиях и облаке духов «Вечерний Париж». Любимые духи Дженет, перешедшие по наследству к дочери.
— Девочка моя. Девочка моя.
— Это ты, — шепнула Силла на ухо матери. — Это ты сообщила прессе, что приезжаешь?
— Конечно. Пресса — это всегда хорошо. — Она отстранилась, и через янтарные линзы солнцезащитных очков Силла увидела, что тщательно накрашенные глаза Дилли широко раскрылись. Ее тревога была искренней. — Силла, твое лицо. Ты же говорила, что не пострадала. Силла!
— Это всего лишь пара шишек.
— Что говорит врач? О, этот ужасный человек, этот Хеннесси. Я его помню. Угрюмый ублюдок. Боже, Силла, ты пострадала.
— Я в порядке.
— Да, но ты могла бы хоть немного накраситься. Но на это уже нет времени, и, наверное, так будет даже лучше. Пойдем. Я все подготовила. Просто слушайся меня.
— Ты натравила их на меня, мама. Ты прекрасно знаешь, что именно этого я не хочу.
— Речь не идет о тебе и о твоих желаниях. — Дилли посмотрела мимо Силлы, на дом, а затем отвернулась. И Силла вновь увидела на ее лице искреннюю боль. — И никогда не шла. Пресса нужна мне. Мне нужно внимание, и я его получу. Что произошло, то произошло. Теперь ты или позволишь им и дальше приставать к тебе с глупыми расспросами, или попробуешь переключить часть их внимания, а может и все, на меня. Господи! Что это?
Силла опустила взгляд и увидела Спока, который терпеливо сидел у их ног, протянув лапу, и внимательно смотрел на Дилли своими выпуклыми глазами.
— Собака моего соседа. Он хочет, чтобы ты с ним поздоровалась.
— Он хочет… А он не кусается?
— Нет. Просто пожми ему лапу, мама. Он решил, что ты друг, потому что ты обнимала меня.
— Хорошо, — она осторожно наклонилась и — что делает ей честь, подумала Силла, — крепко пожала лапу Спока. Потом слабо улыбнулась. — Он такой уродливый, но страшно милый. Теперь пойдем.
Дилли повернулась, крепко обняла дочь за талию и протянула руку мужу.
— Марио!
Он подбежал, взял ее руку и поцеловал.
— Мы готовы, — объявила она.
— Ты выглядишь великолепно. Несколько минут, дорогая. Тебе не следует слишком долго находиться на солнце.
— Держись рядом.
— Обязательно.
Стиснув Силлу, Дилли двинулась к камерам.
— Потрясающие туфли, — похвалила Силла. — Только не очень подходят для травы и гравия.
— Я знаю, что… Кто это? Нельзя, чтобы репортеры нарушали линию.
— Он не репортер. — Силла смотрела, как Форд проталкивается через ряды корреспондентов. — Иди в дом, — сказала она, когда он поравнялся с ними. — Тебе все это ни к чему.