Действия Монтгомери на восточном побережье начались благоприятно, и в течение первых нескольких дней складывалось впечатление, что надежда Александера сбудется. Но к тому времени, когда Монтгомери подготовился для наступления на усиленные естественными препятствиями оборонительные позиции, протянувшиеся от Этны к морю, противник подтянул сюда слишком большие силы. Возможность для решительных и внезапных действий была упущена, если она вообще существовала. После этого путь 8-й армии на север стал таким же тяжелым с точки зрения преодоления сильно пересеченной местности, как и путь наступления в восточном направлении войск 7-й армии. К тому же 8-й армии приходилось вести боевые действия с превосходящими силами противника. На отвесных скалах, обращенных в сторону моря прямо к востоку от вулкана Этна, я увидел почти невероятное творение войсковых инженеров. Участок дороги, проходившей над ущельем шириной двести метров, был взорван, и саперам пришлось построить через это ущелье эстакаду, способную выдержать самые тяжелые военные грузы. Это был еще один пример того, что могут сделать войска на фронте, когда они оказываются перед острой необходимостью.
Тем не менее опять возникла критика по поводу "осторожности" Монтгомери. Впервые я услышал об этом от представителей прессы и авиаторов, когда Монтгомери был занят долгим преследованием войск Роммеля через пустыню. Критиковать легко - неудачное наступление порождает выкрики "мясник". Точно так же, как каждая пауза вызывает вопли о робости. На подобные обвинения ответить нельзя, поскольку их невозможно ни обосновать, ни опровергнуть. В войне единственным критерием, который можно применить в отношении командующего, становится накопившийся перечень его побед и поражений. При постоянных успехах ему приписывается в заслугу его мастерство, признаются его суждения о возможном и невозможном, отмечаются его способности как военачальника. Те из критиков Монтгомери, которые утверждают, что он иногда не достигал максимума, должны по крайней мере признать, что он ни разу не потерпел крупного поражения. В данном случае я внимательно рассмотрел все подробности как с самим Монтгомери, так и с Александером. Я тогда считал и считаю теперь, что очертя голову бросаться в наступление против позиций, занятых противником у Этны, теми силами, которые имелись у Монтгомери в середине июля, означало бы идти навстречу собственному поражению. И следовало бы помнить, что осторожность и робость - это не синонимы, как не являются ими храбрость и стремительность движения!