— Все, — громко сказала она вслух. — Все. Ничего не было. Просто так совпало. Неудачно. В этот момент тренькнул телефон. Коротко. И тут же забился в электрической истерике. Хороший был аппарат. И звонок ничего себе. Мертвого из могилы мог поднять. Маринка посмотрела на ведро, забитое продуктами, вздохнула и пошла в комнату. Сняла трубку, плюхнулась в кресло.
— Алло?
— Марин, это я, — услышала она виноватый голос Миши. — Слушай, я тебе вчера нахамил, да? Насчет работы что-нибудь, да? — Замялся, повисла неловкая пауза. Маринка молчала. Временами в ней просыпалась маленькая ехидная стервочка. Просыпалась и молчала себе, от души упиваясь чужой униженностью. — Ты извини. Принял я вчера солидно, конечно. Клянусь, больше не повторится. — Он усмехнулся грустно. — Самое смешное, что я против твоей работы ничего не имею. Честно. Но вот прет из меня иногда какая-то дикая придурь. Сам себя убил бы за это. Маринка подумала, что надо бы его еще подержать на «строгом поводке», но потом рассудила: «Зачем?» Извинился человек. Решила расставаться — расставайся и нечего тянуть, а уж если надумала прощать — так прощай, не кобенься. Сама же потом в дурное положение попадешь. Да и запоминается унижение, что, естественно, не добавляет тепла в дальнейшие «супружеские» отношения. Как говорится, все хорошо в меру.
— Знаешь, Миш, — медленно сказала она, — если уж у тебя не получается пить и держать себя в руках, то ты, будь добр, выбери, что больше нравится. Но первое — без меня.
— Да я уж выбрал, — вздохнул он. — Честно. Как встал сегодня, так на белый свет смотреть не хочется. Ощущаю себя последней скотиной.
— Ладно, забыли. — Маринка дотянулась до сумочки, выудила из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой. — Ты почему не на работе?
— Да я только до обеда договорился. Потом помчусь.
— За мной заедешь?
— Конечно, — в голосе Мишки прозвучало облегчение. — Конечно, заеду. Часиков в семь. Поужинаем в ресторане каком-нибудь, потанцуем.
— Хорошо. Маринка посмотрела на часы. Уже без пяти одиннадцать. Время летит — не успеваешь оглядеться.
— До вечера.
— До вечера, — ответила она спокойно и положила трубку. А дел-то еще, дел. В магазин сходить, прикупить продукты. Мясного на раз, да на гарнир чего-нибудь, что не портится. Что можно оставить, вдруг снова «Боря заявится». Маринка усмехнулась. Надо при встрече за хозяйкой внимательно приглядывать. Не ровен час, укусит. Поспать бы еще. Шесть часов за двое суток — не срок. Глаза сами собой закрываются. Маринка поискала взглядом пакет. Вроде бы в столе был, в кухне. Телефон зазвонил снова. Или в прихожей, думала Маринка, снимая трубку. Точно, в прихожей, в ящике для хозяйственных мелочей.