Розниек достал из ящика стола продолговатую толстую тетрадь в коричневой обложке.
– Узнаете эту книгу? Это ваш журнал регистрации заказных отправлений. Он взят из архива почты. Вот здесь, – он раскрыл журнал на странице, заложенной полоской бумаги, – зарегистрировано адресованное Катрине Упениеце заказное письмо, и тут ее расписка в получении – поддельная. Кто это сделал?
Почтальон выпрямился точно от удара хлыстом.
– Неправда, неправда! – закричал он, отмахиваясь обеими руками. – Я всю жизнь честно зарабатывал свой хлеб, никому зла не делал! А теперь меня хотят обвинить в том, что я лишал двух одиноких женщин единственной радости – писем! Так опозорить старого человека! – Почтальон вдруг побледнел и стал задыхаться. – Мне плохо!.. Воды, ради бога, воды… – Дрожащими руками он поднес ко рту стакан воды, налитый ему Розниеком.
В приемной прокуратуры стояла тишина, хотя народу набралось порядочно.
Дверь кабинета открылась, и на пороге появился прокурор.
– Все ко мне? – спросил он, взглянув на часы. В четыре заседание бюро райкома партии. О том, чтобы успеть пообедать, не могло быть и речи.
Чета старичков, как видно, приехавшая из отдаленного селения, встрепенулась. Старушка подтолкнула супруга.
– Да, да, уважаемый товарищ, нам очень надо поговорить с вами! – поспешно отозвался старичок.
– Хорошо, хорошо, приму, – успокоил стариков Кубулис и попросил присутствующих предъявить повестки. Четырех из них вызвал следователь Розниек.
– Так, так, – задумчиво просматривал он голубенькие бланки. – На 13.00, на 14.00, 15.00… – Прокурор еще раз бросил взгляд на часы. Странно, Розниек всегда очень точен, никогда не заставляет людей ждать.
В углу сидел почтальон из Юмужциемса.
– А вы, гражданин, к кому? – обратился к нему прокурор Кубулис.
– Жду, меня следователь вызвал, – запинаясь, сказал он.
– Мария! – Кубулис шире распахнул дверь канцелярии. – У Розниека есть кто-нибудь?
Стук пишущей машинки прекратился, и звонкий девичий голос ответил:
– До обеда был один старик. Больше никого не видела.
– Не этот ли гражданин? – Кубулис показал на почтальона.
Девушка встала из-за своего столика и подошла к двери.
– Похоже. Так он что же – по второму разу?
– Да, мне что-то с сердцем стало нехорошо. Следователь сказал, чтобы я посидел, пока не позовет. Вот и сижу, – безнадежно махнув рукой, сказал почтальон.
– После вас к следователю кто-нибудь входил?
– Да, высокий такой мужчина со светлыми волосами и палкой. Хромой.
– И не выходил еще?
– Не видал. Я все время тут сидел.
Кубулис вошел в канцелярию и притворил за собой дверь.